«Пыль… Пух… Пар… Воздух… Облака…»

Гости выкрикивали слова — менестрель молчал. Наконец дворяне утихли.

— Ну и какой ответ правильный? — спросил Рэн.

Тиер пожал плечами:

— Не знаю. Вам решать, мой король.

— Ах ты ж! — Рэн с наигранным видом погрозил ножом. — Решил проверить моё остроумие?

— Вам надо выбрать победителя. И всего-то. Если вас никто не впечатлил, так и скажите.

— Сэр Ардий! Приз достаётся вам. — Рэн наполнил кубок. — Никогда бы не подумал, что самое лёгкое — это тень. И ведь правда! Тень замка огромная, но она ничего не весит.

Менестрель отнёс бокал победителю, вернулся к королевскому столу и вновь коснулся струн лютни; они зазвенели под проворными пальцами.

— Что могущественнее меча?

«Молот… Секира… Таран… Требушет… Слово…»

— Выбираю «слово»! — Рэн налил вина в бокал. — Хранитель грамот! Приз ваш. — Цокнул языком. — А мне игра нравится.

Довольно улыбаясь, Тиер отнёс кубок Хранителю и извлёк из лютни приятные слуху звуки:

— Чем длиннее язык болтуна…

— Тем короче жизнь, — выпалила Лейза.

Рэн наклонился, чтобы увидеть мать, сидящую за Янарой, и поаплодировал:

— Браво, миледи!

Она протянула чашу:

— Всегда мечтала, чтобы за мной поухаживал король.

Тиер давал задания, постепенно их усложняя. Гости старались перещеголять друг друга в остроумии и бурно обсуждали каждый ответ. Дурашливая на первый взгляд игра выявляла из толпы людей, способных мыслить оригинально.

Не смея побороть робость, Янара в уме заканчивала фразы и радовалась, когда её вариант казался ей самым удачным. Украдкой посматривала на Рэна, открывая для себя доселе неведомые черты характера супруга. Оказывается, он азартный человек с хорошим чувством юмора.

Менестрель вытер со лба пот:

— Заморился. Последняя фраза. Чем выше дерево…

«Тем крепче ствол… Тем глубже корни… Тем больше света… Тем больнее падать…»

Дворяне выкрикивали варианты, пока не выдохлись. Рэн наполнил кубок, покрутил его в руке, оценивая в уме ответы.

Янара не выдержала:

— Чем выше дерево, тем ближе к молнии.

Рэн посмотрел на неё удивлённо и обратился к залу:

— Выношу на всеобщее голосование.

Лорд Айвиль, сидевший весь пир молча, поднял руку:

— Фраза с молнией самая меткая.

— Я тоже так думаю, — отозвался сэр Ардий.

— Ответ с намёком, — подал голос Хранитель королевской печати.

— Молния обычно попадает в высокие деревья, — откликнулся темноволосый дворянин, поглаживая курчавую бороду. — В Шамидане их пятьдесят. Как бы уберечься?

Он говорит о великих лордах, догадалась Янара. Странно, что именно так трактуют её слова. Она не имела в виду людей.

После недолгого обсуждения присутствующие решили отдать приз королеве. Рэн начал наливать в бокал яблочный сидр, но отставил кувшин, наклонился к Янаре и поцеловал её в губы.

— Нельзя целоваться на людях, — прошептала она.

— Больше не буду. — Рэн провёл пальцами по её щеке. — Тебе понравился менестрель?

— Не знаю, чем он может мне понравиться, — ответила Янара, рассматривая открытое лицо юноши. — Хотя канцону о целомудренной любви я бы послушала.

Тиер пообещал не затягивать с написанием песни и, подкидывая на ладони мешочек со звенящими монетами, покинул зал.

* * *

Гости проводили супружескую чету до новых покоев королевы, расположенных в этой же башне. В опочивальню вместе с новобрачными вошли служанки, Лейза и Святейший отец. Рэн попросил всех уйти, кроме священника. Сам снял с Янары платье, стянул с себя сапоги и куртку. Супруги легли в постель и укрылись пуховым одеялом. Янара вцепилась в ворот шёлковой сорочки и прижала локти к груди.

— Господи! — проговорил Святейший, простирая над ними руки. — Благослови это ложе и тех, кто возлежит на нём. Пусть они живут своей любовью, плодятся и старятся вместе.

Задул свечу и, выйдя из комнаты, закрыл за собой дверь.

Выдержав паузу, Рэн зажёг свечу, снял рубашку и растянулся поверх одеяла:

— Сильно устала?

— Нет, ваше величество, — ответила Янара, боясь посмотреть в его сторону. Вдруг он неверно истолкует её взгляд и при свете снимет штаны.

— А я устал как лошадь. Ты прежде была в храме Веры?

— Нет, ваше величество.

— Понравился храм?

— А вам?

— Мне не понравился.

— Мне тоже.

— Ты говоришь так, чтобы мне угодить?

— Нет, ваше величество, — пробормотала Янара, сжимаясь пружиной.

Рэн лёг на бок, подпёр щёку кулаком:

— Начнём сначала. Устала?

— Устала… Я не привыкла к такому количеству незнакомых людей.

— Со временем ты познакомишься со всеми.

— Мужчины не любят разговаривать с женщинами. Они считают женщин… глупыми.

— Сегодня ты и моя мать доказали обратное.

Рэн мизинцем убрал со лба Янары прядь волос. Она невольно вдавила затылок в подушку и перестала дышать.

— Что тебе не понравилось в храме?

Янара с трудом выдохнула:

— Нет окон. Мрачно. На стенах страшные картины.

— Согласен, — кивнул Рэн, бегая глазами по её лицу. — В этом храме кажется, что ваш бог ненавидит чувства. Ненавидит радость. Кажется, что вера держится только на страхе перед тем, что ожидает человека после смерти.

Янара приподнялась на локтях:

— Это не так! В Книге Книг много светлых страниц, где говорится о любви и сострадании.

Рэн уставился на её грудь, обтянутую шёлковой тканью.

— Ты их читала? Эти страницы.

Смутившись, она опустилась на подушку и подтянула одеяло к подбородку:

— Нам рассказывала настоятельница монастыря.

Затушив огонёк свечи, Рэн подсунул одну руку Янаре под голову, другой обнял за плечи:

— Я хочу построить храм Души.

— И каким он будет? — спросила она, чувствуя, как от страха деревенеет тело.

— Расскажу, когда перестанешь меня бояться.

— Я не боюсь.

Рэн поцеловал её в висок:

— Спи, моя королева.

Янара не сомкнула глаз до утра. Она не знала, на что способен человек, дышащий ей в шею. Если он захочет что-то с ней сделать — то не застанет её врасплох.

На рассвете Рэн заворочался, Янара притворилась спящей. Он подоткнул одеяло ей под ноги, подкинул в очаг поленьев и ушёл.

Она спала весь день. Вечером отказалась пойти на вечернюю трапезу. Во-первых, болела голова. А во-вторых, там опять будет много незнакомых людей. Янаре успели объяснить, по каким правилам живёт королевский двор.

Так продолжалось почти неделю. А потом Рэн перестал приглашать Янару на ужин и прекратил приходить к ней. Она читала книги, гуляла со служанками на заднем дворике, стояла на коленях в молельне. Но что бы она ни делала, мысли вращались только вокруг Рэна. Ей стало его не хватать.

— Может, он заболел? — предположила Миула, расчёсывая Янаре волосы.

— Мне кажется, я ему не нравлюсь как женщина.

Миула посмотрела на её отражение в зеркале:

— Почему вы так решили?

— У нас ничего не было.

— До сих пор?

— До сих пор, — выдохнула Янара.

— И… чем же вы