«1. Азербайджанский народ обладает своими национальными особенностями, языком, обычаями и правами, обусловленными историческим развитием. Эти особенности дают ему право, не нарушая независимости и целостности Ирана, считать себя, подобно всем другим нациям мира, свободным и правомочным определить свою судьбу на основе принципов Атлантической хартии.

2. Ценя культурные, экономические и политические связи азербайджанского народа с прочими областями и губерниями Ирана, но при этом сознавая заслуги этого народа в создании нынешнего иранского государства, Народное собрание восстановлением своих законных прав на национальную автономию ни в какой степени не стремится к сепаратизму, нарушению территориальной целостности Ирана.

3. Азербайджанский народ является решительным сторонником демократического строя, узаконенного Конституцией Ирана. Подобно всем областям и губерниям Ирана, азербайджанская нация также пошлет своих представителей в иранский Меджлис и будет отчислять справедливые налоги.

4. Азербайджанский народ официально и во всеуслышание объявляет, что наравне с другими жизнеспособными нациями мира он имеет право на создание своего национального правительства и способен, не посягая на независимость и целостность Ирана, управлять своими внутренними делами при помощи национального демократического правительства.

5. Азербайджанский народ, вложивший много труда и принесший большие жертвы во имя свободы и демократии, выражает желание учредить свое автономное правительство на подлинно демократической основе. Поэтому он хочет избрать на основе одобренного Национальным собранием положения о выборах свой Национальный Меджлис, с тем чтобы собственное национальное правительство Азербайджана было образовано из числа депутатов этого Меджлиса и несло ответственность перед ним.

‹…›

7. Национальное собрание в составе 700 депутатов по воле азербайджанской нации и на основе требований, скрепленных личными подписями 150 тысяч человек, объявляет себя учредительным собранием и избирает для управления внутренними делами Азербайджана Национальный совет в составе 39 человек, которому предоставляет право принять все меры, необходимые для проведения в жизнь национальных требований народа, вести переговоры с правомочными органами и одновременно организовать выборы в Азербайджанский Национальный Меджлис, а также в общеиранский Меджлис…»

Приехавший в Тебриз американский консул Россоу побеседовал с Пешавари и доложил в Вашингтон: «Сегодня утром премьер-министр провинции Азербайджан Пишевари сообщил мне о желании сохранить Азербайджан в составе Ирана, однако, не надеясь на центральное правительство, вынужден сохранять отряды милиционеров. По его словам, имеются также небезосновательные опасения, что Иран оккупирует Азербайджан и ликвидирует проведенные реформы. Пишевари доказывает намерение Азербайджана остаться в составе Ирана тем, что в его правительстве нет должности министра иностранных дел. Вместе с тем он отметил, что Азербайджан стремится оградить свои права от воздействия центрального правительства. Добавил, что не верит в гарантии и реформы, обещанные шахом, так как шах молод и неопытен и способен поменять свое мнение за одну ночь. Однако Пишевари обещал, что будет участвовать во всех конституционных конвенциях, гарантирующих права регионов. Он неоднократно повторил, что двери для переговоров с центральным правительством всегда открыты: тегеранскому руководству самому решать, присылать или не присылать полномочного представителя для переговоров с ним…»

Когда наступил 1946 год, в Иранском Азербайджане начались серьезные реформы. Прежде всего, речь шла о наделении крестьян землей.

Пишевари – Багирову

«Настало время создать эмблему Азербайджанского национального государства. Мы думаем принять национальную государственную эмблему, изображающую огонь (очаг или факел), открытую книгу и два накрест расположенных меча на голубом фоне. Просим выразить ваше мнение по этому поводу».

«В связи с торговым вопросом просим вашего разрешения на выпуск собственных денег. Вам хорошо известно, что у нас мало денег. Если бы у Азербайджана были свои деньги, то и товары бы продавались. Если напечатаем 100 млн манатов, дела наладятся. И с долгами расплатимся. Если напечатаем иранские деньги, то весь мир может нас осудить. У нас есть три банка, которые сейчас серьезно работают… Решите также вопрос, где будут печататься эти деньги. В Тебризе это невозможно».

А в Тегеране тем временем было сформировано новое правительство во главе с Кавамом эс-Салтане. Во время голосования в парламенте Кавам победил соперника – Мотаминольмулька – и стал премьер-министром с перевесом всего в один голос, 53 против 52. 14 февраля 1946 года он представил состав сформированного им кабинета шаху, а через три дня – парламенту. Партия «Туде» получила от советских представителей указание поддержать Кавама силами своей парламентской фракции, что и было исполнено. Выступая в парламенте после утверждения правительства, Кавам сообщил, что получил поздравительную телеграмму от Сталина и намерен всячески развивать добрососедские отношения с Советским Союзом. Он подтвердил высказанное им ранее намерение отправить в Москву представительную делегацию и более того – лично ее возглавить.

Парламент это одобрил и выразил надежду, что новый премьер сможет на переговорах со Сталиным добиться вывода советских войск.

Премьер Кавам в Москве

19 февраля делегация во главе с Кавамом вылетела в Москву. «Я рад как друг посетить столицу дружественного нам государства. Мне оказали горячий прием. Надеюсь, что здесь, в Москве, нам удастся установить самые тесные дружеские отношения с великим соседом – Советским Союзом», – сказал премьер-министр Ирана сразу после прибытия.

21 февраля Кавама принял Сталин. На встрече речь шла о выводе советских войск, о том, оказывает ли СССР хотя бы моральную поддержку демократам в Иранском Азербайджане. Был затронут и вопрос о назначении нового посла СССР в Тегеране.

Говоря об Азербайджанской демократической республике, Сталин подчеркнул, что считает это внутренним делом Ирана, в которое СССР вмешиваться никак не может, тем более что и сами лидеры Иранского Азербайджана требуют всего лишь автономии, а не отделения от Ирана. Джамиль Гасанлы пишет об этих переговорах: «Кавам ответил, что Конституция Ирана не позволяет вводить автономию… В ходе переговоров Молотов предложил, чтобы Иран все же признал режим в Азербайджане. Кавам ответил, что не может принять это, однако вопрос может быть решен в форме, определяемой законом о провинциальных энджуменах. Выясняя уровень автономности азербайджанцев, Сталин спросил у Кавама, есть ли в Азербайджане министерства обороны и иностранных дел. Премьер-министр Ирана ответил утвердительно. Сталин сделал вид, что возмущен: “Азербайджанцы хватили через край. Это у них уже не автономия. У них не должно быть военного министра, министра внешней торговли и министра иностранных дел”. В беседах со Сталиным и Молотовым был затронут и вопрос о нефтяных концессиях…»

При обсуждении нефтяного вопроса Кавам отвечал, что в Иране закон о непредоставлении концессий, и намекал, что активность СССР в этом аспекте может не понравиться Британии и США. «Мы их не боимся», – парировал Сталин.

Джамиль Гасанлы высказывает мнение, что на той встрече обсуждался также вариант свержения шаха и превращения всего Ирана в демократическую