Шрифт:
Закладка:
Оставив дверь у сына открытой, чтобы ему не было жарко, Телль пошел обратно в родительскую. Фина сидела в задумчивости на стуле Ханнеса.
— Ты говоришь, что можно ничего не делать, и ничего не будет. Но у них ведь план, понимаешь? — Телль решил вернуться к разговору с женой.
Фина подняла на него измученные глаза.
— Мы должны быть готовы к самому плохому развитию событий. Но это — крайний вариант, — объяснила она. — Надо просто тихо делать свое дело, и все.
— Это какое? — не понял, что имела ввиду жена, Телль.
— Жить.
***
Утро началось с прихода коменданта вместе с пожаловавшимися ему на шум соседями.
— Что за избу-читальню устроили? Ночью надо спать. Или не спать, если молодые, — комендант был в своем духе.
Выслушав его, Телль кивнул и закрыл дверь. Недовольные соседи сразу стали выговаривать коменданту, что тот ничего не смог сделать.
— Я сказал, как должен был. Вам что, на работу не надо? — отвечал тот.
— А ты их жалеешь, — шепнула мужу про соседей Фина. — Хочешь, чтобы в тот момент их дома не было. Ну-ну.
Ханнес читал родителям каждый вечер. Фина предложила перенести чтение в его комнату, стена которой выходила на лестницу в подъезде. Ханнесу мама объяснила просто: когда он станет засыпать, отцу не нужно будет на руках тащить его из родительской на диван.
— Ты ведь уже не маленький, — потрепала Фина сына по голове.
— Почитай нам свою любимую книгу, — предложил Ханнесу Телль.
Фина с упреком посмотрела на мужа. Зачем он напомнил?
— Мама отдала ее дяде, который приходил с полицейскими, — спокойно объяснил сын.
На следующий вечер Телль, явившись позже обычного, принес "Остров сокровищ". В той же книге была еще "Черная стрела".
— Спасиибо! — воскликнул изумленный Ханнес.
Фина почувствовала зависть от того, что такой подарок сделал Телль, а не она.
Ханнес, как сидел на кухне, — сразу открыл "Черную стрелу" и стал глотать одну страницу за другой. Фина показала мужу, что принесет ему ужин в комнату.
— Где ты достал такую книгу? — спросила она, когда Телль отставил на тумбочку опустевшую тарелку.
— Моего напарника товарищ со второго цеха продал. Ходили к нему домой за ней.
— Интересно, откуда у него?
— Я не спрашивал. Он сказал только, что есть ненужные книги, а о чем они — не знает. Он мне показал их, я сразу взял эту, — Телль кивнул в сторону кухни, где читал сын.
— А другие?
— На другие денег не хватило.
— Что, такая дорогая?
— Ну, бумажных денег, — уточнил Телль, потерев пальцы друг о друга.
Спать Ханнес лег в обнимку с книгой. От чтения он смог оторваться только после того, как мать напомнила ему, что ей с отцом завтра надо рано вставать.
Полностью оправившись от простуды, Ханнес каждый вечер встречал мать со смены в скверике у нацпочты. Темнело рано, и Фина опасалась за сына, но он с закрытыми глазами мог пройти от дома к скверику, а, если надо — даже к проходной ее работы.
— Ты только на скамейке не сиди. Холодно, — просила мать.
Когда Фина видела идущего навстречу сыночка, — улыбающегося, в синей шапке с помпоном, в короткой синей курточке, у нее сжималось сердце. Неужели ничего нельзя сделать? Ну не бывает так. Не бывает!
Однажды Ханнес протянул матери желтый кленовый лист. Где он только нашел его — деревья стояли голые, а всю опавшую листву давно убрали. Фина вспомнила, как гуляла в парке с маленьким Ханнесом на руках. Подняв тогда со скамейки огромный лист каштана, она дала его сыну. Ханнес схватился за стебель, и тут налетевший ветер стал вырывать лист из крошечного кулачка. Сын изо всех сил держал стебель. Он устал, но так и не отпустил лист.
Фине очень хотелось, чтобы Ханнес опять стал таким маленьким.
— Мама, ну что ты! Не плачь! — просил, обнимая ее, сын.
— Я не плачу, — проведя перчаткой по глазам, успокоилась Фина.
Этот кленовый лист она принесла домой.
Кафе
Фине нужно было сделать для сына что-то такое же важное, как и Телль.
— Мы пойдем в самое лучшее кафе в городе, — придумала она.
— С папой вместе?
— Конечно!
В лучшее кафе города их не пустили. Перегородивший вход швейцар сказал, что мест нет. Телль показал ему рукой на пустые столики в окне.
— Они заказаны, — швейцар даже не повернул головы в ту сторону.
— Там не стоят таблички "заказано", — возразила, шагнув к нему, Фина.
Швейцар остался невозмутим. Ткнув пальцем в белой перчатке на брюки Фины, он заявил, что такая одежда не подходит для посещения их заведения.
Когда они пошли от кафе, Ханнес оглянулся. Швейцар уже забыл про их существование. Спрятав руки за спиной, выпятив грудь, он смотрел вперед и казался еще солиднее.
— Лучшее кафе… — усмехнулся Телль. — Потому что лучше там не бывать!
— Ничего. У нас есть "За нас!" — сказала Фина и повернулась к сыну. — Ну что, родной. Пойдем в кафе "За нас!" или поищем здесь другое?
— Пойдем, конечно! Там такое мороженое! — загорелся Ханнес.
— Я думаю, лучше тут поискать. А то придем туда, а там тоже закрыто. И возвращаться сюда поздно, — рассуждал Телль.
— Тогда в другой день сходим, — уверенно ответила Фина.
По дороге Ханнес разглядывал разные вывески с витринами, здания, в пустых окнах которых горел желтый свет. Количеством зажженных окон эти здания только и отличались друг от друга.
— Нравится тебе? — спросила Ханнеса мать.
— Нет, если честно, — поморщился тот. — Все одно и то же.
— На той стороне будет кафе "Минутка". Можем туда заглянуть, — предложил Телль.
"Минутка" стояла у Гражданской площади за фонтаном, который никогда не работал. Все столики в кафе оказались заняты.
— То ли кафе маленькое, то ли людей здесь слишком много, — сказала, окинув помещение взглядом, Фина.
— Это народ с работы просто. Сейчас схлынет, — объяснил Телль.
Вскоре мимо них прошел к выходу, доедая пирожок, молодой человек в похожей на школьную форме.
— Студент, — проводила его взглядом Фина.
Телль пошел за меню, а она с Ханнесом заняли столик студента. Фина отодвинула на середину пустую тарелку и стакан, где, судя по запаху, был яблочный сок. Ханнес глазами показал матери на свисающую с потолка липкую ленту с мухами.
— Пересядем, — решительно поднялась со стула Фина.
Когда Телль вернулся с листом меню, за столиком никого не было.
