Бискайн, со своими тараканами, сильно подгадила… причём в обоих смыслах. Ладно, пока отложим до прояснения. Давай лучше вернёмся к их ментальным моделям, у меня тут вопрос — а как эта Николас смогла кофе приготовить? Ведь она, я так понял, нематериальна, а этой, второй, Радфорд, вместе с твоей дочерью не было же в доме. Да и воду в кране, с прочим, нужно как-то суметь отключить и спрятать. Они что, владеют телекинезом?

— Да нет, там всё оказалось гораздо проще, — махнул рукой Сэм, но тут в дверь вошла секретарша безопасника, неся на подносе чай с бутербродами. Быстро расставив содержимое подноса перед мужчинами она, пожелав приятного аппетита, вышла.

На некоторое время продолжение беседы задержалось по техническим причинам, но чай с закуской был не бесконечен и вскоре Сэм продолжил рассказ.

***

Рабочий день прошёл как обычно, без эксцессов. Сэм пару раз, во время коротких перерывов, пытался отловить кого-то из вышестоящего начальства (обращаться к своему он, по соображениям безопасности, не захотел — слишком уж информация была «горячей» для увеличения количества посвященных). Правда, секретарша Труппеля сразу сказала, что попасть на приём к нему практически нереально… комиссии… проблемы. Нет, он, конечно, может оставить ей заявление, с указанной причиной, о встрече в письменном виде — она передаст. Но сам Сэм от этого варианта отказался. Передавать такого рода информацию на бумаге было слишком опасно. Не дай бог, увидит кто-то посторонний — результат будет непредсказуем. На его вопрос, а с кем тогда можно встретиться, она пожала плечами и логично предположила, что если тому прям так срочно, причём по вопросу, который, без сомнения (иронию в её тоне не услышал бы только глухой и тупой) очень важен, то можно попробовать отловить начальника безопасников или, тут она задумалась… а больше пока некому — все остальные замы сейчас на рабочих местах почти не появляются, решая проблемы за пределами Центра. Поэтому вариантов осталось не особо и много.

Так что тихо сообщить о «чрезвычайной ситуации» никому из вышестоящего руководства не вышло. Сэм несколько раз делал в течении дня «контрольные» звонки дочери, но там всё, вроде, было нормально. По крайней мере, тон у Миры был восторженный и довольный донельзя. С одной стороны, это было хорошо, а вот с другой… слишком уж та быстро привязалась к этим туманницам, и это могло быть чревато. Сэма посетили невесёлые мысли о том, что он не такой уж и хороший отец, раз его дочь готова сходу довериться практически посторонним. Видимо, её сильно угнетало отсутствие в районе подруг и друзей, а он этого не заметил… или предпочёл не замечать? Ведь, по сути, в последнее время он с Мирой почти не пересекался — утром на работу, вечером с работы. Перебросится за ужином парой дежурных фраз… и практически всё. В немногочисленные выходные он предпочитал отлёживаться дома. Блин, всё так неудачно сложилось, и выхода из этого замкнутого круга он не видел. Естественно, что при таком раскладе Мира готова бежать за кем угодно — она ведь просто ребёнок, ей хочется развлекаться, играть и бегать. А он… он же пытается обеспечить ей будущее… вот только, а будет ли это самое будущее при таком… образе жизни? И как объяснить это ребёнку, которому хочется просто внимания. Внимания сейчас, а не когда-нибудь потом. И вот, сидя в машине везущей его домой, Сэм занимался самокопанием и самоедством. Джонни попробовал было завести обычные разговоры, но получив односложные ответы невпопад, заткнулся и вёл далее машину молча, эпизодически бросая быстрые взгляды на мрачного попутчика.

…

По приезду, возле дома его никто не встречал. Что было непривычно. Зайдя в прихожую и переобувшись, Сэм двинулся на кухню. Там уже сидела Мира вместе с…

— Астория? Покрасилась? — несколько неуверенно начал Сэм, глядя на смутно знакомую голубовласую девушку в голубом платье с серебряными вставками, сидящую рядом с Мирой.

— Папа, ты что, не видишь, что это Рада? — возмутилась Мирабель. — Астория же на несколько дней уехала и попросила её посидеть со мной.

— А, ну да, ну да. Прости. Действительно, забыл.

Так… похоже, Мире пояснять ничего не придётся, мрачно подумал он. Ей уже скормили какую-то легенду (хотя и так понятно, какую) — и это было воспринято "на ура".

— Спайди, Спайди! Папа уже здесь, выходи.

Спайди? Это ещё кто такая? Сэм закрутил головой, пытаясь разглядеть очередную туманницу. Но туманницы не было, вместо неё по кухне разнеслось странное клацание, и он краем глаза заметил движение чего-то небольшого по полу. Паук. Точнее, паукообразный робот. А ещё точнее — металлический полуметровый паукообразный робот.

Клацая по полу своими суставчатыми ногами, робот выполз на середину комнаты и замер, уставившись на Раду с Мирой.

— Спайди! Сделай нам бутербродов, — царственно махнула рукой Мирабель.

Паук сделал нечто вроде кивка-поклона, и одним махом запрыгнул на столешницу, распластавшись при этом в воздухе. Приподнявшись повыше на лапах, он осмотрел имеющиеся на столе ингредиенты (батон хлеба, кусок сыра и кусок бекона с листьями салата, выложенные на подносе) и на мгновение замер. Его передние лапы с тихим щелчком раскрылись, наподобие лап богомола, удлинившись почти в два раза и обнажив слегка светящиеся лезвия на своей внутренней стороне. А далее началось «цирковое представление»: балансируя на двух ногах из восьми, паук подхватывал передними лапами ингредиенты для бутерброда и шинковал их прямо в воздухе. Падающие нарезанные кусочки подхватывали средние лапы и выкладывали ровными рядами на столе. Пара десятков секунд и на столе идеально ровными рядами лежат собранные бутерброды. Наблюдающая за этим Мирабель с восторгом захлопала в ладоши, буквально подпрыгивая на месте от энтузиазма. Паук совершил нечто вроде короткого поклона, и спрыгнув на пол, уполз куда-то под шкафчик.

— Папа, папа, класс? Ну, класс же! Такой Спайди ни у кого нет, Рада гарантировала. Только у нас.

— Мда. Я рад, что тебе понравилось, — неприкрытый восторг дочери оставил Сэму не так уж много вариантов ответа.

А у него самого появилось ещё несколько вопросов. Это сколько же таких «Спайди» сейчас может ползать по округе? Да и в то, что умения паука ограничиваются только нарезкой бутербродов, он категорически не верил. Он с лёгкостью представил, как такой паучок запрыгивает на шею, и лёгким движением лап снимает голову — ведь судя по тому, что бутерброды шинковались прямо в воздухе, безо всякой опоры, лезвия ножей как бы не молекулярной толщины и им всё равно, что резать, бутерброды или плоть. По спине предательски пополз холодный ручеёк.

***

Мрачный безопасник придавил тяжёлым взглядом замолчавшего