Меньшие тени двигались, повинуясь безмолвным командам. Некоторые метнулись к ставням и дверям. Некоторые мягко поднимались в дождливую ночь, уносимые ветром к дымоходным отверстиям и верхним окнам. Молния треснула снова, ее неровный свет исчез в теневых формах, и более высокая тень подождала еще мгновение, затем вытянула руку, чтобы указать на таверну, и ее палец тускло засветился.

* * *

Все произошло одновременно.

Мозг Кенходэна уловил краткий образ двери, когда она влетела внутрь во взрыве осколков и сломанных засовов. Железный осколок рассек ему щеку, просвистев мимо и вонзившись по всей длине в стену. Окна и ставни каскадом распахнулись внутрь в тот же миг, осыпая опилки сверкающего, как алмаз, стекла. Осколки стекла мерцали в огне, как рубины, и звенели, отскакивая от столешниц и скамеек. Тень заполнила дверной проем, и холод исходил от нее, как кислота. Яркая вспышка озарила его плечо, когда Венсит пробормотал едва слышное заклинание, и его клинок запульсировал диким светом в такт словам. Холод немного отступил, и дыхание Базела стало прерывистым, как иней, когда его огромный меч описал серебристую дугу, словно приветствуя своих врагов.

Затем на них опустились тени.

Несмотря на его шрамы, это был в самом прямом смысле первый бой Кенходэна, но у него было время осознать, что он не испытывает страха. Пришло время ему задуматься, что это говорит о человеке, которого он забыл. И тогда в нем проснулась странная, всепоглощающая ярость. Это наполнило его яростью, которая требовала крови, и в ней была бесконечная глубина, которая поражала разум. Он понятия не имел, откуда это взялось, и если бы было время подумать об этом, его огненная сила привела бы его в ужас. Но сейчас, в этот момент, он осознавал только свой собственный жгучий голод, и его губы растянулись в диком рычании, когда тени атаковали.

- Томанак! - бычий рев Базела разнесся по пивной, и тень приблизилась, черный ятаган потянулся к Кенходэну, словно выдавливание собственной субстанции. Инстинкт подсказал, и реакция повиновалась. Его собственный клинок метнулся, чтобы сразиться с ятаганом, широко отведя его, затем он восстановил равновесие с прямым ударом слева, который рассек тень от промежности до горла. Он почувствовал мимолетное сопротивление, и тень упала назад с тонким, режущим слух воплем. Она растворилась в струйках зловонного тумана, прежде чем долетела до пола.

Другой уклонился от взмаха ножа Базела и атаковал Кенходэна слева, в то время как меч градани сразил еще двоих. Клинок Кенходэна мелькнул перед его собственным взором, как будто он был зрителем. Черный ятаган ударился о синюю, как бритва, сталь. Запястье и рука пульсировали, и каблук его ботинка врезался в живот тени, когда он отбил ятаган от своей плоти. Кислотный холод пронзил его до самого бедра и обжег бедро болью, которая вырвала у него мучительный вздох, но его меч со свистом вернулся к темной шее. Наполовину видимая голова взлетела, и еще один высокий предсмертный вопль пронзил его уши.

Они, несомненно, были колдовскими, мрачно подумал он, но их можно было убить так же, как и его.

- Томанак! Томанак!

Громовой боевой клич Базела перекрыл лязг клинков. Кенходэн отклонился от удара и мельком увидел градани в полном, убийственном действии защитника бога войны. Его двуручный меч обрушился лавиной в ударе сверху вниз, движимый мускулами руки толщиной с бедро Кенходэна. Он пронзил ятаган насквозь, разрубив тень надвое, затем просвистел в идеальном ударе слева, нелепо быстром для клинка его габаритов, который расколол еще одну призрачную голову. Нож-крюк метнулся, выпотрошив третьего, пока падали первые двое. Каждое движение, каждое смещение тела было совершенным, как какое-то хореографическое упражнение, с убийственной эффективностью, которую нужно было увидеть, чтобы поверить, и яркий, но наполовину воображаемый синий блеск окутал возвышающегося градани.

Кенходэн подумал о старом волшебнике, но звон клинков и странные вопли умирающих теней доносились и с его тыла. Это было обнадеживающим свидетельством состояния Венсита, но момент невнимания едва не погубил его самого. Краткий перерыв в потоке его ярости прервал его автоматические реакции. Его бодрствующий разум вторгся в тренированное тело, и холодный огонь обжег его плечо, прочертив линию горячей крови, окаймленной льдом. Он пошатнулся, на мгновение содрогнувшись от ужасного холода, пульсирующего в его теле. Но он заставил себя восстановить равновесие и ударил локтем атакующую тень. Еще одна волна холода пронзила его, но на этот раз он был готов. Он стряхнул его и размозжил голову своему врагу, оправился и вонзил два фута стали в грудь другого. Эта тень тоже исчезла, выиграв у него крошечное мгновение, в котором он нуждался, чтобы избавиться от последней холодной дрожи в мышцах. Тень метнулась справа от него сзади, и клинок Венсита вспыхнул опасным огнем, поглощая его врага во время удара.

Казалось, этому первому порыву не будет конца. Кенходэн потерял счет количеству нанесенных им ударов в диком шквале контрударов и ускользаний на волосок. И все же в атакующей волне наконец произошел перерыв. Он разбил защиту последней тени и вонзил клинок ей в горло, затем отступил, тяжело дыша, когда оставшиеся тени отступили.

Они стояли прямо за пределами досягаемости, как круг айсбергов, их молчание дразнило его, и эта лютая ярость взревела в нем. Это сжало его, как полосы раскаленного железа, и он бросился в атаку. Но Базел выронил свой нож. Его рука метнулась вперед, чтобы сомкнуться на плече, как стальные тиски, и глаза Кенходэна вспыхнули от огромной силы, которая остановила его выпад, как будто он был ребенком.

- Нет, парень! - прохрипел градани, без усилий удерживая его в защитном треугольнике. - Этот для Венсита!

Кенходэн замер, затем напряженно кивнул, тяжело дыша, когда одинокая тень скользнула по опилкам. В одной руке угрюмо поблескивал металлический прут, а в другой горел черный ятаган. Тусклый поток света из наполовину угаданных глаз насмехался над диким огнем во взгляде Венсита, и Кенходэн содрогнулся, увидев это.

Защитники медленно разворачивались, Кенходэн был вынужден держаться за градани, пока Венсит не столкнулся с новой угрозой. Базел сделал паузу ровно настолько, чтобы подобрать свой крюкообразный нож, затем повернулся лицом к разбитой двери, довольный тем, что главный бой остался в руках Венсита. Кенходэн знал, что ему следует повторить отстраненность градани, но он обнаружил, что его внимание разделено между кухонной аркой и тайным противостоянием волшебника и тени.

- Тебе солгали, - ровным