— Я не собираюсь продавать Химринг, — попытался улыбнуться старший Феаноринг, однако губы, дрогнув, скривились, словно сведённые судорогой. Глаза оставались неподвижными.

— Знаешь, что меня удивило? — белегостский король беспечно засмеялся, однако собиравший с пола всё-таки слетевшие от ветра бумаги Карнифинвэ заметил, как неприятно изменился взгляд гнома. — Твой героический племянник, спасённый из-под завала, сказал, что приехал сюда один, оставив брата дома, однако Алмарил-младший меня не встретил, когда я прибыл в Таргелион. Или всё же встретил?

Маэдрос развернулся. Шире распахнув веки, ардгаленский военачальник впервые за всё время совета отошёл от окна и взял в металлическую руку бокал с вином.

— Я не был в Таргелионе, — сухо сказал Феаноринг, — а мои верные обеспечивают безопасность в окрестностях земель Карнистира, так как после падения Поющей Долины орки могли расселиться на восточных территориях до самого Семиречья.

— Мы можем обсудить после совета, — испытующе посмотрел на друга-эльфа гномий король.

— Нет, — взгляд горящих белым огнём ненависти глаз заметался от северного окна к собравшимся в небольшом зале для переговоров гостям. — Я не стану обсуждать то, чего не знаю ни сейчас, ни после. Что же до торговых вопросов, Таргелион не предоставляет мне никаких ресурсов и изделий, однако пользуется моей военной мощью. Полагаю, не Морифинвэ устанавливать цены на мои земли, а наоборот. Его границы и дороги стóят мне на данный момент трёх сотен прекрасно обученных бойцов. Полагаю, их ценность невозможно занизить.

— Пусть попробует, — очень мило пропел Макалаурэ, любуясь ножкой резного деревянного кубка.

Шутка показалась смешной всем, и Азагхал, одним махом опустошив свою чашу, не стал говорить о том, как его встретили в землях Чёрного Феаноринга.

«Рад видеть тебя, — трупного цвета лицо нолдорана с багровыми кругами под глазами было похоже на чудовищную маску, руки подрагивали, глаза влажно блестели. — Что же задержало в пути славного Тханэ?»

Тогда владыка наугрим начал гневно высказываться насчёт безопасности Тракта, заявил, что химрингские воины помогли расправиться с орками, и в итоге напавшие были перебиты все до одного, и в этот момент таргелионский король неожиданно покинул совет, став ещё бледнее, сказав, что должен отлучиться.

Не возвращался Карантир долго. Многие на совете были уверены, что Пилинэль будет присутствовать на продолжении обсуждения важных торговых дел, особенно теперь, когда владыка ушёл, но её нигде не было, что тоже показалось странным.

Осколки мозаики в голове гномьего владыки складывались в очень некрасивый витраж, а масла в огонь подливали косые взгляды ногродских собратьев, однако неожиданное письмо от Дурина Рыжего изменило всё.

— Я им все-ем показал, где нора дохлого тролля! — хлопнул ладонью по кулаку Азагхал, с плохо скрываемой тревогой смотря на снова застывшего у окна Маэдроса. — А ногродский глава оказался умнее, чем многие думали. Он решил, что надо возродить правление семерых отцов, как это было изначально. Семь владык должны разделить обязанности, выбрав для себя наиболее подходящую сферу деятельности. И предложил мне отвечать за военные дела! Я теперь король-воин! Все достойнейшие мужи отныне станут вершить правосудие под знамёнами Азагхала Освободителя! Финвэ Третий, слышишь, я рассчитываю затмить славой тебя! Как думаешь, что для этого необходимо сделать?

— Убить того золотого червяка, — ответил за промолчавшего брата Макалаурэ, любуясь плачущей свечой, пламя которой едва не сбивалось ветром. — Даже великий Астальдо не смог.

— Он объяснил, почему? Сможем в следующий раз добить тварь? — поинтересовался белегостский король.

Маэдрос, не отворачиваясь от окна, вдруг заговорил, тихо и хрипло:

— Что, если какая-то из крепостей атакована, уже пала, но не успела подать сигнал, поэтому мы не знаем? — старший Феаноринг стал похож на призрака. — Что, если из земли восстали чудовища и убили всех ядовитым дыханием, поэтому нет дыма от пожаров? Я знаю, что говорю полный бред, но не могу об этом не думать. Мы должны быть уверены, что в тылу всё хорошо! Я не понимаю, что это была за вылазка, когда на нас напал червь! Но я должен понять! Объясните мне!

— Что? — попытался говорить успокаивающим тоном король Поющей Долины. — Меня здесь вовсе не было, а по рассказам можно сделать вывод, что никто ничего не понял. Почему ты не допускаешь возможности ошибки со стороны Моргота? Может быть тварь вырвалась на волю, хотя вовсе не должна была.

— Не должна, — согласился Маэдрос, стараясь дышать ровнее, — ты понимаешь, что значит, если ошибка Моргота стоила нам настолько дорого?! Думайте! Говорите, что это могло быть, кроме случайности?!

— А что тебе дадут домыслы? — менестрель встал из-за стола, подошёл ближе к брату, смахнувшему перчаткой пот со лба.

— Хотя бы примерное понимание, к чему готовиться. Повторю, нам нужен безопасный тыл! Мы не можем защищаться со всех сторон, но пока мне некого отправить на восток за горы. В итоге мои воины гибнут из-за ошибок Моргота!

— Пока Таргелион не помирится соседями, безопасный тыл вряд ли возможен, — развёл руками Азагхал.

— Я не могу на это повлиять! — повысил голос Маэдрос, с силой сдавив подоконник.

— А верховный нолдоран? — почувствовав, что настало подходящее время, вклинился в разговор Карнифинвэ. Молодой эльф понимал: сейчас, когда химрингскому лорду задают вопросы, и тому приходится отвечать, он не сможет проигнорировать и разговор о короне. — С ним возможен мирный диалог о справедливости? Хитлум — это безопасный тыл или скрытый враг?

Макалаурэ испуганно посмотрел на закрывшего глаза неподвижного брата, потом, осуждающе — на племянника, после — на гномьего короля с надеждой, что тот не услышал вопроса.

— Хорошо, что ты здесь, Карньо, — словно про осуждённого на казнь, которого не придётся искать для исполнения приговора, сказал Маэдрос. — Мне говорили, что ты много болтаешь лишнего, но пока ты со мной, все будут считать, что ты такой же пойманный вредитель, как те Синдар из таргелионских окрестностей. Хотел навредить королю — теперь рискуешь жизнью на войне. Всё справедливо.

— Я не собирался никому вредить! — вспылил молодой принц.

Макалаурэ рассмеялся, подошёл к племяннику, обнял за плечи.

— Тебе повезло, что ты здесь, — повторил за братом Феаноринг. — И в осадном лагере ты действительно нужен. А сейчас давай говорить о делах, ради обсуждения которых мы собрались.

— Мне кажется, мы всё решили, — немного разочарованно произнёс Карнифинвэ. — Я послал письмо отцу, сообщил, что жив и здоров, что мне нужны лошади и воины. Без прикрас и утаиваний описал всё, что видел во время битвы. Я понял, чему