участках дна и т. д., и только после этого эволюционировать в самостоятельные виды. Что ж, звучит вполне правдоподобно. Любое большое озеро содержит в себе определенное разнообразие условий, будь то каменистые прибрежные зоны, песчаные или илистые отмели, а также открытая вода. Такие разнообразные зоны принято называть микроместообитаниями.

Но опять же в некоторых озерах встречаются сотни видов цихлид; трудно предположить, что в каждом из этих водоемов есть достаточно разных зон, чтобы рыбы могли полностью по ним разойтись. Значит, там происходит что-то еще. Лес Кауфман из Бостонского университета изучал цихлид десятки лет. И вот что он сказал мне: «Среда с достаточным разнообразием микроместообитаний создает большие преимущества для индивидуальных специализаций, то есть приспособленности к существованию в условиях конкретного микроместообитания». И здесь встает ключевой вопрос: будут ли рыбы-специалисты активно избегать скрещивания с рыбами, которые остаются генералистами, а также с другими специализированными группами, использующими ресурсы озера иным образом?

В те же выходные, когда я написал об этом Кауфману, я позвонил и моей приятельнице Мелани Стиассни – куратору ихтиологической коллекции Американского музея естественной истории, а также одному из ведущих мировых специалистов по цихлидам. Я сказал, что хочу подбросить ей идею: могут ли поведенческие специализации, усвоенные социальным путем и передающиеся в виде культурных навыков, привести к обособлению неких специализированных групп, избегающих других групп, так, чтобы в итоге они эволюционировали отдельно каждая в своей специализации и со временем превратились в самостоятельные виды без какой-либо физической изоляции друг от друга?

Мелани восприняла эту гипотезу без воодушевления. Она сказала, что ей не очень нравится идея, будто один вид может дать начало новым видам на одном и том же месте. По ее мнению, цихлиды, населяющее такой огромный водоем, как, например, озеро Виктория, изначально разошлись по разным местообитаниям в его пределах и лишь потом начали эволюционировать в отдельные виды.

«Но, – продолжал настаивать я, – что могло дать начало этой исходной сегрегации? Не послужила ли культура единственной ее причиной?»

Насчет культуры Мелани высказалась скептически, но обещала подумать на эту тему.

К настоящему времени ученые задокументировали около сотни видов, от млекопитающих до рыб и бабочек, в которых отдельные особи или группы пользуются разными специализированными навыками. Но мой вопрос так и остался нерешенным. Поэтому я зарылся глубже в научную литературу, ища ответ: может ли специализация, передаваемая культурным путем, каким-то образом положить начало эволюции новых видов?

И, как оказалось, такое действительно случается. В некоторых озерах рыбы из семейства ушастых окуней сформировали два типа специалистов в пределах одного вида. Более того, их поведенческие специализации привели к возникновению физических различий между специалистами. Обитатели открытой воды приобрели чуть более длинное, лучше приспособленное для быстрого плавания тело, тогда как прибрежно-донные формы обзавелись крупными плавниками, более удобными для зависания на одном месте.

Опять же вспомним разновидности косаток, которые населяют один и тот же регион, но специализируются в охоте на разную добычу разными способами – одни промышляют рыбу, другие млекопитающих, вследствие чего приобрели глубокие социальные и физические различия. Несмотря на то что ученые не дали этим группам разных названий (пока), косатки с различными специализациями избегают друг друга и в действительности представляют собой самые настоящие отдельные виды.

Каким же образом культурная специализация может приводить к возникновению генетических различий? Давайте представим себе вид рыб, в пределах которого возникают две группы специалистов. Допустим, одна питается донными организмами, а другая – организмами, живущими в толще воды. Молодая рыба учится кормиться, наблюдая за старшими сородичами. Опять же допустим, что быть специалистами рыбам выгоднее, так как они добывают корм эффективнее, чем генералисты, и лучше выживают. Поскольку генералисты относительно менее успешны, их численность будет сокращаться. Молодые рыбы, не сумевшие достичь специализации, тоже погибнут. Более высокая выживаемость специалистов и молодых рыб, склонных перенимать специализацию взрослых особей вокруг них, приведут к тому, что обе группы специалистов обособятся друг от друга. За многие сотни поколений специалисты будут расходиться все дальше[221]. У них начнут проявляться различия в форме тела и в поведении, повышающие эффективность их специализаций. И в конце концов рыбы – возможно – сделаются настолько разными, что превратятся в отдельные виды.

И это уже не просто предположение. Как показало одно исследование в США, в некоторых прудах 70 % синежаберных солнечников разошлись на донных и пелагических специалистов[222]. Еще в одном озере обыкновенный солнечник также разделился на донную и пелагическую формы[223]. Специалисты набирали больше жира и быстрее росли; генералисты добывали меньше пищи. Это подтверждает, что специализация дает преимущество в выживании и может направлять генетическую эволюцию.

Когда в конце плейстоцена началось отступление ледников, колюшки, обитающие вдоль западного побережья Канады, заселили прибрежные озера. В итоге в каждом из них независимым образом исходная форма разошлась на две: более стройную пелагическую, питающуюся планктоном, и прибрежную, вылавливающую панцирных беспозвоночных. В каждом озере эти две формы избегают скрещивания друг с другом и начали генетически разделяться на два самостоятельных вида[224].

В одном озере в Никарагуа ученые задокументировали, как рыбы, лимонные цихлазомы, разошлись на два вида. Сперва они начали использовать разные озерные ресурсы (одни кормились возле дна, другие – в толще воды, питаясь разной пищей). Затем донная и пелагическая формы начали избегать друг друга, не вступая в скрещивание[225]. То же самое произошло с цихлидами в Камеруне и с другими пресноводными рыбами тоже.

Итак, мы увидели, что на протяжении тысячелетий некоторые дивергировавшие группы специалистов дали начало новым видам в пределах одних и тех же водоемов. Ученые начали приходить к пониманию, что «специализация имеет широкое распространение, но недооценивается»[226].

Но способно ли само по себе социальное обучение привести к тому, чтобы специалисты тяготели к таким же специалистам? Может ли какой-нибудь вид рыб начать распадаться на обособленные группы, населяющие одно и то же место, только потому, что каждая особь усваивает и делает то, что на ее глазах делают другие особи, и спаривается только с представителями той же разновидности, которые живут рядом с ней и спариваются друг с другом? Если ответ на эти вопросы будет положительным, значит, культура способна создавать новые виды.

Через несколько дней после нашего телефонного разговора Мелани Стиассни обдумала мой вопрос по поводу культуры и, как и обещала, прислала мне по электронной почте письмо. В нем были следующие слова: «Если вообще можно говорить, что какие-либо рыбы обладают "культурой", то это именно цихлиды. Что весьма необычно для рыб, они проявляют выраженную заботу о потомстве (оба родителя участвуют в выращивании мальков, причем часто довольно