Шрифт:
Закладка:
Окна сторожки темны. Орехов торопливо и раздраженно сигналит. Но против ожидания сразу же появляется Роза. Оказывается, свет был потушен, чтобы лучше видеть. Орехов помогает ей закрыть ворота, и они молча идут чуть поодаль друг от друга. Пока Орехов занимается схемой, она сидит в сторонке и ждет. Конечно, ей страшновато караулить одной и совершенно нечего делать. Но и Орехов скоро освободится. А ему бояться нечего, кроме взрыва, – случается, что их железки взлетают на воздух. Роза не верит.
Он подсаживается к ней. Тихая звездная ночь. Удивительно тихая и светлая. Они молчат. Орехов прислушивается к дыханию женщины. Ему кажется, что сидят они уже долго-долго. А сказать совершенно нечего. Куда что девалось. Роза со вздохом встает и направляется к своей будке. Орехов слышит, как шуршат мелкие камешки под ее тапками. Он поднимается и идет за ней. Между ними два-три шага. Она открывает дверь. В коридорчике совсем темно. Орехов протягивает руку и сразу же находит Розу. Губы у нее холодные, но жадные, и, отдышавшись от первых поцелуев, Орехов начинает потихоньку теснить ее к топчану. Роза молча льнет к нему. Руки Орехова нежнее и убедительнее любых слов. Зачем лишние слова и ненужные вопросы – у каждой розы есть шипы, но не для каждого они колючие.
К приходу энергетика котел вскрыт и готов к осмотру. Все получилось хорошо. Орехов и сам не ожидал такой чистоты. Теперь уже можно и похвастаться.
– Фирма веников не вяжет, – повторяет он излюбленную поговорку Славика.
Но особой радости на лице заказчика он не видит и не удивляется. Энергетик радовался, когда нашел людей, радовался, когда люди работали, потому что боялся: сначала – вдруг не возьмутся, потом – вдруг не справятся, и был готов на все, лишь бы сдать оборудование инспектору. А когда волнения остаются позади, появляется забота о расчете, теперь уже кажется, будто запросили слишком много, а работы на одни сутки. Орехову это давно знакомо, и он считает это нормальным. Но жалость и стеснительность здесь излишни, надо сразу напомнить о дополнительной сотне и еще раз уточнить, когда приехать за деньгами.
– Жить-то надо.
– Пользуетесь моментом.
– Если вы их создаете, что нам остается делать? Тем более – это разве заработок, а когда разделим, так и вообще слезы.
Орехов чуть было не проговорился о третьем компаньоне. Новоселов – вот кто действительно пользуется моментом. А они что? Они рядовые труженики. Они получают за свою работу, и не такую уж легкую. И энергетик должен это почувствовать.
– Можно подумать, мы здесь развлекались. Вы спросите у мужиков, как пахнет наша работа. Я еле напарника нашел. Первый отказался, для него здоровье дороже. А то – «моментом пользуемся». Застали врасплох, повязали, набили карманы и ушли…
– Ты меня неправильно понял, я же не говорю, что вы грабители, спасибо огромное, что помогли, куда бы мне без вас, – смущается энергетик.
– Да ладно, свои люди, сочтемся. Может, еще придется работать вместе. С деловым заказчиком работать одно удовольствие, мне, например, очень понравилось, как у вас все быстро организовали. Редко у кого так получается. Так что если снова будет нужда, звоните прямо мне. Запишите телефон.
Расстаются добрыми знакомыми. Орехову это важно. Розу уже сменили. Наверное, оно и к лучшему. Да не, наверное, а точно. Однако страсти взахлеб. Стосковалась мамочка. Не исключено, что дорожные знаки сами вывернут руль к ее сторожке. Орехов выезжает из проулка и включает радио на полную громкость. Машины одна за другой обгоняют его, он не спешит. «Когда в меня вселился этот бес, и до-ре-ми, и си-ля-соль, и фа-диез», – надрывается приемник. Заезжать в гараж нет сил. Он ставит машину возле дома. Но перед тем как подняться к себе, подходит к автомату и набирает номер Леночки. Никто не отвечает. Орехов долго слушает гудки, словно не знает, что делать с гудящей трубкой. А глаза уже закрываются.
9
Совсем рядом залаял Патрик. Орехов еще надеется снова заснуть, лежит с закрытыми глазами, но через стену и через дверь на него накатывается такой вал детского гомона, что он испуганно вскакивает. Только теперь он вспоминает про день рождения сына. Он идет в ванную и через полчаса, гладко выбритый и добродушный, сидит за столом. Голова Патрика лежит на его колене. Орехов чешет собаку за ухом и думает, как бы выбраться из этого невинного веселья, никого не обидев.
Надо обязательно позвонить Леночке и незаметно, неназойливо выведать, где она была утром, не оставалась же в этом вертепе, а потом уточнить через Гену и Славика. Они-то уж точно еще там – счастливая безотчетная пора.
А шум в комнате стоит неимоверный. Хорошо веселятся дети. Им не надо взбадривать себя ни вином, ни женщинами, ни танцами. Им надо одно: чтобы не мешали. Жена, правда, пытается направить праздник по какому-то своему руслу, но у нее не получается. Так ей и надо. А Орехову хочется уйти, но он никак не может подыскать удобный предлог.
Голова Патрика поднимается, на какое-то время собака замирает и бежит к двери. Сын догоняет ее. Мальчишки притихли. Но гость не к ним, взрослый, сослуживец жены. Иногда он заглядывает к Орехову поиграть в шахматы. Играет он неважно и вообще – очень скучный человек, но жена всегда просит Орехова быть с ним порадушнее – он помог достать шпалы для постройки дачи.
Они располагаются в другой комнате, и жена неизвестно из каких тайников достает полбутылки коньяка. Играют они долго, до самой темноты. Мальчишки уже разошлись. Утомленный сын уснул. Коньяк кончился. А сослуживец жены не торопится. Орехов играет почти не думая и проигрывает несколько партий, не до гордости ему.
Наконец он идет провожать гостя.
Звонить полузнакомой девушке, живущей с родителями, поздновато. Он проходит мимо трех автоматов, но не выдерживает и у четвертого останавливается, именно у четвертого – он считал. Загадывает: если телефон неисправный – возвращается домой, а если дозванивается – значит, все будет хорошо. Отвечает мужчина – наверное, отец. Густой приятный баритон. Совсем молодой голос. Интересно, сколько лет ее отцу, на много ли он старше ухажера дочери?
– Прошу прощения, нельзя ли пригласить
