также убедил ее, что ты в опасности, и не только ты, но и весь Мустанг. Так что, как и вчера, она действовала быстро и не думала о безопасности. И, раз уж я говорю все как есть, она считала, что ты ее заменил, чем разорвал в клочья, боже, на крошечные частички. Она верит, что весь этот город считает ее дрянью. И все же, получив известие, что город в опасности, ей потребовалось всего пять минут, чтобы решить потратить свои сбережения на его спасение.

Лэш наблюдал, как Коди закрыл глаза и опустил голову.

На это Лэш воскликнул:

— Я еще не закончил.

Он наблюдал, как мускулистая спина Коди изогнулась, он сделал глубокий вдох, вскинул голову и посмотреть на Лэша.

— После тебя не было никого, — прошептал Лэш и увидел это, почувствовал. Коди застыл, как статуя, но воздух вокруг него завибрировал от глубины эмоций, исходящих от него. — Она танцевала у меня, но и только. Когда я ее нашел, она работала официанткой. Никогда не ходила на свидания. У нее никогда не было парня. Ничего. Даже еще одного поцелуя. Ты был для нее единственным и неповторимым, Коди, и остаешься им до сих пор.

— Убери свою гребаную машину, — мгновенно прорычал он.

— Что? — спросил Лэш. Пивная бутылка Коди с глухим стуком приземлилась на крыльцо рядом с его ботинком, и он вскочил на ноги, отчего качели на крыльце отскочили.

— Я сказал, отгони свою гребаную машину.

Затем он двинулся вперед, спрыгнул с крыльца и прошел мимо Лэша к своему грузовику. Открыл дверцу, и та громко скрипнула.

Лэш повернулся к нему, увидел, как Коди остановился, изменил направление и пошел обратно к Лэшу.

— Ключ-карту, — потребовал он, протянув руку ладонью вверх.

Губы Лэша дрогнули, и он достал бумажник.

— Приятель, сегодня на ночь ты снимешь другой номер, — продолжил Коди.

— Хорошо, — пробормотал Лэш, вытаскивая ключ-карту и передавая ее Коди, который быстро выхватил ее, повернулся и зашагал обратно к грузовику. — Фредди, лучше отгони машину, — крикнул Лэш, но Фредди уже сидел за рулем, улыбаясь широченной, гребаной, белозубой улыбкой.

Фредди едва успел убрать машину с дороги, как грузовик дал задний ход, развернулся и помчался по дороге.

Лэш неторопливо подошел к «Линкольну» и устроился на пассажирском сиденье.

После того как он закрыл дверцу и пристегнул ремень безопасности, Фредди поехал по дороге намного медленнее.

— Кажется, все прошло хорошо, — пробормотал Лэш.

— Да, черт возьми, — пробормотал Фредди в ответ.

Наступила тишина.

Затем Фредди тихо произнес:

— Чувак, ты гей?

Лэш вздохнул.

Затем собрался с духом и подтвердил:

— Да.

— У меня есть кузен, которого я должен тебе представить. Ты абсолютно в его вкусе, — ответил Фредди. Взгляд Лэша метнулся к нему, Фредди взглянул на Лэша, затем снова на ветровое стекло и опять улыбнулся широченной, гребаной, белозубой улыбкой.

Лэш посмотрел на дорогу и замер, напрягшись примерно на полсекунды до того, как начал ухмыляться.

Глава 26

Скажи это

Когда дверь в номер открылась, я, лежа поперек кровати в крошечных черных трусиках и черной атласной ночнушке, бретельки которой перекрещивались на почти полностью открытой спине, подол чуть прикрывал мне зад, разрезы по бокам шли до самой талии (комплект купил мне Лэш, он не только следил за красивой одеждой для вечера, костюмами и интерьером, но и был адски хорош в плане нижнего белья), не отрываясь от просмотра фильма, который взяла напрокат в отеле, поприветствовала вернувшегося Лэша.

Лэш отлучился без объяснений, сказав, что ему «нужно кое-что уладить». Я не вдавалась в подробности. Лэш владел успешным клубом, ему часто приходилось «кое-что улаживать». Так часто, что он не мог избежать этого, и я знала, часть этих дел, в конечном итоге, доберется до нас здесь.

Поэтому, не отрывая глаз от телевизора, заявила:

— Дорогой, полагаю, предупреждать персонал обслуживания номеров о том, что у меня срыв из-за горячего парня, было излишним. Они не принесли мне нож и «забыли» его даже после того, как я позвонила им с просьбой, что он мне нужен, поэтому пришлось резать багет и мазать на него паштет вилкой.

Наступила тишина, затем я почувствовала в спальне присутствие Лэша.

— Ты не выглядишь так, будто у тебя срыв из-за горячего парня.

Голос принадлежал не Лэшу, и мой взгляд метнулся к широкому дверному проему, ведущему в спальню, где, прислонившись плечом к косяку, стоял Грей, он скрестил руки на груди, ноги в лодыжках, и глядел на меня.

Я лежала на боку, облокотившись рукой на кровать и подперев ею голову, но при виде Грея, воздух из легких, словно выкачали, я резко выпрямилась и уставилась на него.

Взгляд Грея не отрывался от меня, затем скользнул вниз по моему телу, выражение его лица сменилось тем, которое я не видела уже семь лет. Тем, что я наблюдала чуть больше двух месяцев и очень часто. Тем, который я никогда не забывала, ни на день, и который сильно повлиял на мое тело.

— Боже святый, — пробормотал он.

— Как ты сюда попал? — прошептала я.

Его взгляд переместился на меня, он вытянул руку и между двумя длинными пальцами показалась ключ-карта.

Но Грей так ничего и не ответил.

— Как ты ее достал? — спросила я.

Он небрежно сунул ключ-карту в задний карман, снова скрестил руки на груди и, не сводя с меня глаз, продолжал молчать.

— Грей? — позвала я.

— Ты спишь с ним.

Это было утверждение — не вопрос.

Я выдержала его взгляд и по какой-то нелепой причине тихо объяснила:

— Перед сном, мы шепчемся о том, как прошел наш день, и он любит обниматься. Мне это нравится. Я не чувствую себя одинокой, даже во сне.

Грей оттолкнулся от дверного косяка и направился к кровати, говоря:

— Я запомню это.

При его движении я поднялась на колени и отодвинулась, спрашивая:

— Что?

— Я запомню, что перед сном, ты любишь шептаться о том, как прошел день и тебе нравится обниматься. Я это запомню. Хотя, последнюю часть я уже знал.

Я ударилась о спинку кровати и сменила направление, быстро соскочив на пол и повторяя: