наследие ее возлюбленного, именно его предки все это создали. Еще несколько недель назад эта мысль не заставила бы ее почувствовать себе пристыженной. Ей в наследство достались только психологические проблемы, а может, еще и непростое будущее. Ей было нечего ему дать.

Но она изменилась. Ее мировоззрение изменилось. Ей было нечего дать ему, кроме себя самой, но, похоже, что он больше ничего и не желал. Обеспеченный материально и обделенный эмоционально мужчина не хотел от нее ничего материального, а только лишь чувства. Они были странной парой, но идеально подходили друг другу.

Рояль, который прежде стоял в Хранилище и на котором Корвина множество раз лежала распростертой, разместился в углу зала с поднятой крышкой.

Но Вада нигде не было видно.

Несколько музыкантов стояли возле рояля и играли на скрипках, и парочки, собравшиеся в зале, принялись по двое выходить в танце.

Корвина блуждала взглядом по залу, по людям в разных масках, задерживаясь на мужчинах и пытаясь отыскать его. Осмотрев помещение раз, затем второй, на третьем круге она остановилась на мужчине, стоящем в нише у окна. Он был одет в черный плащ поверх черного же наряда и, держа в руке бокал, наблюдал за ней.

На нем – подумать только – была маска ворона.

С длинным изогнутым черным клювом и отверстиями для глаз, а еще высокой верхней частью, закрывавшей его голову.

Корвина расплылась в улыбке.

– Я вас покину на минутку, – сказала она друзьям и стала пробираться сквозь толпу к мужчине, который стоял один и прекрасно знал, что его никто не узнает.

Она остановилась перед ним, губы растянулись в широкой улыбке.

– Слишком очевидно, тебе не кажется? И буквально, – она указала на маску.

Вад склонил голову набок в свойственной ему манере.

– Я хотел оставить тебе подсказку.

Корвина шагнула чуть ближе и взяла его за руку.

– Я скучала по тебе.

Вад наклонился к ней, намеренно коснувшись ее губ клювом маски.

– Я тоже по тебе скучал. Правда, до меня дошли слухи, что ты тайно встречаешься с Аяксом. Мне стоит беспокоиться?

Корвина хмыкнула.

– О да. За ту неделю, что мы провели порознь, мне пришлось остепениться.

Он провел пальцами по ее руке.

– И впрямь остепенилась. Ты сказала ему, что я твоя гора?

У нее перехватило дыхание от слов, что он хрипло прорычал ей, серебристые глаза смотрели теплым взглядом через маску.

– Он тебе рассказал?

– Рассказал. – Вад шагнул ближе, наклонив голову, чтобы не задеть ее клювом, когда коснулся ее губами. – И эта гора скорее расколется, чем допустит, чтобы с твоим замком что-то случилось.

Корвина прильнула к нему, желая почувствовать его вкус. Его губы были так близко, но так далеко.

– Накал страстей сегодня будет стремительным. Не позволяй никому другому к тебе прикасаться, – выдохнул он ей на ухо, и от его слов по ее телу прошла приятная дрожь. – А теперь иди к друзьям. Они наверняка гадают, чем ты занята.

Ей не хотелось расставаться с ним, но другого варианта не было, и Корвина пошла к друзьям.

– Куда ты ходила? – требовательно спросила Джейд.

Вад прошел через зал.

Корвина пожала плечами, глядя, как он подошел к стоящему в углу роялю. Откинул назад накидку и опустился на скамью с таким изяществом, какое вообще должно было быть не под силу его крупному телу. Стоявшие позади него скрипачи затихли, зал замер, когда музыка прекратила звучать. Все повернулись посмотреть, что происходит.

И он начал играть.

Корвина прислонилась к стене, чтобы устоять на ногах, и сжала в руке бокал с напитком. Сердце заколотилось в груди, когда до нее донеслась мелодия. Должно быть, это была известная композиция, поскольку скрипачи подхватили и вместе заиграли симфонию. Корвина не отводила взгляда от любимого мужчины, наблюдая, как его пальцы порхают по клавишам в хорошо знакомом ей движении. Он закрыл глаза, подался вперед, всем телом отдаваясь музыке.

Он распростер ее на этом самом фортепиано, когда впервые ласкал ее ртом. Уложил спиной на крышку и трахнул в тихом пространстве Хранилища, пока за стеной ходили люди. Позволил ей встать на колени меж его ног, а сам играл, устроив между своими пальцами и ее губами гонку, в которой она одержала победу.

Это фортепиано хранило много общих воспоминаний и секретов, и, пока Вад играл, Корвина почувствовала, как откликается все ее тело. Вад всегда пребывал между добром и злом, когда играл, но теперь он забрал ее с собой в это пространство и больше не был одинок.

Одна композиция плавно перешла в другую, мелодии менялись, набирая силу, а люди танцевали, наблюдали, пили, и сам вечер обретал некое буйство. Корвина осталась стоять в углу с бокалом в руке, пока ее друзья пошли танцевать, и наблюдала за Вадом с гордостью, которая переполняла ее грудь, гордостью за то, что этот мужчина принадлежал ей, а она – ему.

Неспешно, с течением ночи что-то изменилось.

Быть может, причиной тому стали маски на лицах, а может, ощущение анонимности, но в толпе на первом этаже произошла разительная перемена. Музыка стала мрачнее, в зал прибывало все больше парочек, пока почти не осталось свободного места и стало не видно музыкантов.

Свет свечей постепенно тускнел.

В воздухе потрескивало напряжение.

Корвина ощутила, как покалывает затылок, пока наблюдала за людьми, которые покачивались в танце, все ближе друг к другу и с такой глубокой чувственностью, что у нее перехватило дыхание. Девушка в углу начала целоваться со стоявшим рядом мужчиной. Еще один парень опустил ладонь ей на грудь, сминая ее через ткань платья. Многие просто наблюдали за происходящим, другие начали сближаться, танцуя, целуясь, лаская друг друга, хотя, скорее всего, даже не знали, с кем они это делают.

Запреты иссякли.

Музыка стихла, и на мгновения было слышно только громкое дыхание. Некоторые начали хлопать и поддерживать громкими возгласами, наслаждаясь вечеринкой, а некоторые никак не реагировали, затерявшись в собственном мирке.

Заиграла другая песня, и Корвина заметила его высокую фигуру – он жестом указал ей выйти на танцпол.

Она огляделась вокруг в толпе раскрепощенных тел в масках и почувствовала, как по спине пробежала приятная дрожь.

Очутившись среди толпы, она почувствовала, как Вад подошел к ней сзади. Обернулась и оказалась на уровне его губ благодаря высоким каблукам. Он притянул ее за талию и принялся неспешно покачиваться танце, продвигаясь в более темную часть зала за колонной, где тоже было немало людей.

Повернув голову, Корвина увидела девушку в красной маске, к груди которой присосался парень в золотой прямо у