в таких сторожках, пусть и лишенная какого-либо комфорта и опрятности, дает богатый опыт покинутому человеку, который еще не уничтожен скорбью и страданиями, горькими разочарованиями и разбитыми юношескими надеждами, что часто происходит в высшем обществе космополитичного города Санкт-Петербург. Да, я имею представление о том, как всеми ненавидимые и презираемые сторожа ворот в Сибири проживают свою жизнь в сторожке и за ее пределами. Они, как на иностранных языках, так и на русском – среди сторожей помимо самых невежественных крестьян можно встретить бывших оптовиков, дворян и офицеров – рассказывали мне историю своей жизни, которая заканчивалась ссылкой в Сибирь, в конечном счете приводя их к никчемной работе сторожем. Их самой большой радостью было встретить чужака и угостить его чаем и теми крохами, которые можно найти в сторожке. Проезжающие нередко могут видеть сторожа со своим гостем, голодным скитальцем или бедным бродягой, сидящим в сторожке за приятным разговором за чашкой чая. Но на лице хозяина или гостя никогда не увидишь улыбку, черты их лиц всегда одинаково мрачные, одинаково холодные, одинаково серьезные, порой сверкают глаза как у слушателя, так и у рассказчика, и тогда сердце начинает колотиться, когда находишься рядом с ними. Я просидел много часов, слушая рассказы сторожей, проводил ночи на земляном полу в их избушках, а они – не требуя платы за их труд – чинили мою обувь, кормили меня едой или готовили мне горячий чай. Как-то раз бродяга, который зашел в сторожку до меня, удивился, что я навестил того же сторожа, что и он, и за сигарету, кусок сахара и т. п. рассказал мне интересные эпизоды из истории своей жизни и страданий. А когда сторож во время утреннего обхода должен был идти в близлежащую деревню, чтобы добыть еды для скудного завтрака (он ходил по округе, один день он ел здесь, другой – там), бродяга выполнял за него работу, нахваливая отсутствующего и его жилище – хотя это всего лишь одна-единственная лачуга, где изгнанный из родных мест ссыльный может безмятежно склонить свою уставшую голову, отходя ко сну, и один-единственный человек, с которым он может искренне общаться и у которого он найдет понимание своей тяжелой судьбы. В бродяге сторож также нашел своего товарища по страданиям, единственного, кто его ценит и уважает, единственного, у кого он найдет утешение от тягот и проблем деревенской жизни и своего убогого существования.

Для переселенцев во многих местах были вывешены плакаты в самых видных местах у дороги с информацией о местных условиях, о расписании пароходов на Байкале и т. п.

Глава XXVI

Этнографические заметки

Молитва и иконы. – Время сна. – Туалет. – Вода. – Принятие еды и пища. – Работа. – Суеверие. – Воспитание. – Полиция. – Попрошайки. – Безнравственность. – Ремесленники и прислуга. – Сибирская кухня как место пребывания людей и животных. – Секты. – Сибирские православные священники

Нельзя сказать, что русское население в Сибири находится на низком уровне культурного развития – даже притом, что простой народ и крестьяне не очень просвещены.

Наибольшими добродетелями у сибиряков считаются религиозность, невзыскательность в быту и скромность. Они живут непритязательно, хотя нередко с комфортом. Дома зачастую имеют одну- единственную комнату, но во многих деревнях у сибирского тракта стоят очень старые двух- и трехэтажные дома, где всегда живет только одна семья. Для обогрева домов зимой, когда печь для выпечки не дает необходимого тепла, используются покрытые желтой керамикой глиняные или кирпичные печи. Они очень практичны: если их разжечь вечером, они могут сохранять тепло в комнате целую ночь. Для того чтобы в течение короткого времени разогреть холодное помещение, во многих местах используются небольшие печи из тонкого листового железа. Они очень быстро нагреваются, и поэтому при частом использовании их не хватает на много зим, ну и помимо этого они стоят копеечку. Во многих деревнях полы покрыты прочными толстыми коврами домашнего изготовления. Зажиточные крестьяне, желая спать в достаточном тепле, накрываются одеялами из заячьих шкур. Прежде чем лечь спать, сибиряк молится перед иконами или хотя бы крестится. Каждую субботу вечером, а также накануне праздничных дней, которыми у русских является почти каждый третий день в году, они зажигают керосиновые лампы и свечи перед иконами, а женщины встают на колени рядом с ними в смиренной молитве, обращенной Богу, Деве Марии и святому Николаю.

Иконы нередко представляют собой купленные задешево незатейливые картины, выполненные монахами из европейской части России или крестьянами; однако встречаются и дорогие иконы в стекле и рамке. Сама икона обычно покрывается отлитой рельефной и позолоченной металлической пластинкой, в которой таким образом сделаны отверстия, чтобы сквозь позолоту было видно лицо и руки. Хотя русские в Сибири прекрасно знают, что отец Иван Кронштадтский еще жив, они, тем не менее, молятся перед его иконой как перед иконой святого.

Летом русские крестьяне в Сибири спят не очень много, поскольку нередко нужно ездить на большие расстояния, чтобы добраться до полей, где ведутся летние работы, если не хочется ночевать в сараях. Однако зимой жизнь становится более комфортной, поэтому люди спят не только длинными ночами, но и какую-то часть короткого дня.

Когда сибиряк утром открывает глаза, он благодарят Всевышнего и крестится, после чего выходит во двор в уборную. Там висит небольшой литой котелок с водой. Если нужно помыться, то следует сложить руки вместе и надавить большим пальцем на лейку котелка, после чего в ладоши потечет вода. Мытье также может проходить другим образом, когда требуются два человека, где один обслуживает другого, наливая черпаком воду ему в руки. Уважаемому гостю такую честь оказывает дочь хозяина. Как только ладоши наполнились водой, следует наклонить к ним голову и, поднеся их к лицу, помыть его, после чего руки наполняются водой снова, и так пока мытье не будет завершено. При мытье лица мыло используется редко. Люди с достатком пользуются баком из латуни, похожим на формочку для пудинга, который висит на вертикальном вилкообразном латунном шесте. Этот бак, если позволяет сезон, прикрепляется к стене во дворе, на веранде или внутри в доме – на кухне или в спальне. На дне бака находится подвижный стержень, который вдавливается вверх сложенными руками, когда надо налить в них воду, благодаря чему вода начинает течь вниз. Толщина стержня увеличивается кверху, а его верхняя часть прижимается вплотную к отверстию, через которое он двигается, и закрывает поток воды, когда руки убираются.

В сибирских городах, а уж тем более в деревнях, нет системы водоснабжения. В отличие от городского населения сельские жители,