— Что…

— У нас будет время, и надеюсь не немного. — он перебил меня и опять потянулся к губам.

Ну как я могла ему отказать? Отвечала на легкие ласки, и заставляла себя верить только в радужное будущее.

Если мы будем аккуратны, то времени будет очень много. Очень! А чем длительнее тянется наше Соглашение, тем вероятнее что про нас смогут забыть. Хотя… Такое как раз таки маловероятно. Совет и Кирин не забудут о нас, они будут следить за нами, пока мы не оступимся, и нас в итоге не разлучат.

И еще этот Договор с восточниками. Пятьдесят лет пролетят как один миг, и придётся отпустить свое дитя.

Усилием воли оттолкнула от себя подобные мысли и сосредоточилась на том, что мужчина превративший мою жизнь в живой горный поток, увлекающий меня все дальше от привычного мне круговорота вещей, рядом, и готов быть всегда.

— Дома, все готово к твоему возвращению. Маиза и Тим по тебе ужасно соскучились. Даже немного обиделись на твое исчезновение. — его голос с хрипотцой, будто подтрунивает надо мной.

— Я по ним тоже скучала. Сильно. — Это правда.

— А по мне?

Вопрос хоть и очевидный, но все же застает врасплох.

Какая послушная девочка! Сидит и мило хлопает глазками, краснея как школьница. Невольно подвисаю на этом ее состоянии.

В душе до сих пор некое окрыление. Умудрился ее умыкнуть, попросив Ричарда всех задержать. И, пожалуй, впервые в жизни он ничего не спрашивал, а просто помог. Что уж он там сделал, меня мало волновало, но главное это сработало, и мы успели взлететь.

Одни.

Наконец-то, одни.

Ну не считая пилотов, но они особых признаков присутствия не показывали и посему были незаметны как призраки.

Лилиана. Очень красиво, перекатывал и на языке, и в уме, это имя, и не мог найти недостатка. Джес выбрала правильное имя их дочери, и выбор был сделан с любовью.

— А по мне? — спросил тихо.

Скучала ли она по мне?

Принеся ей столько проблем, мне отчаянно хотелось, что бы она ко мне привязалась. И если уж не скучала, то хотя бы думала. Это было бы небольшой компенсацией, за мои душевные волнения. Хотя я лгу, этого было бы недостаточно, слишком мало, что бы обо мне просто думали. Откровенно мне хотелось большего, не просто мыслей или воспоминания обо мне, а тоски. Что бы она тосковала, пока меня не бывает рядом.

Так же, как и я в ее отсутствие.

Молчание Джес затянулось, и меня уже начала разъедать досада, когда она, наконец, разомкнула свои малиновые губы.

— Я часто о тебе вспоминала. И не всегда хорошее… — она вздохнула. — Но многое, я просто себе надумала. Тебя слишком долго не было…

Я понимал, что ее укор небезоснователен, но раздражение все же зародилось. Да, я обещал ее беречь. Да! И я, правда, старался, рвал жилы и себя на части, пытаясь ее уберечь, даже своим отсутствием.

— …, но я, правда, по тебе скучала.

Раздражения, как не бывало! Тиски в груди от собственного бессилия, тяготившего все эти месяцы, наконец, ослабли. Казалось, выдохнул так глубоко, что закружилась голова.

Она замерла, с удивлением взирая на меня, наши лица были так близко, отчетливо видел ее расширившиеся зрачки.

— Ты улыбнулся? — она спрашивала с каким-то волнением. — Просто… так? Ты, наверное, заболел.

Джес даже отстранилась, в попытке меня рассмотреть.

И, да, я болен. И этот чертов вирус, сидит напротив меня, и хлопает своими густыми ресницами. Чуть поправившаяся, уже не такая стройно-худая, она стала походить на куколку из фарфора. И даже находясь в пустыне столько месяцев, кожа ее все еще была белее самого фарфора.

— Когда мы приземлимся, тебя будет ждать сюрприз.

Она точно удивится! Это из тех подарков, которые невозможно представить.

Джес легонько улыбнулась, но промолчала.

Лететь было далеко, но почти весь полет мы промолчали. Так и не смог от нее оторваться, поэтому сел прямо на пол, и когда она начала ерзать в вполне комфортном кресле, понял почему. От долгого сидения у нее затекли ноги, настолько, что мягкие сандалии оставили красные следы.

— Это самое неудобное в моем положении. — пожаловалась она.

Освободив от ненавистной обуви, массажировал ступни и щиколотки, а она закатывала глаза и только что не мурлыкала от моих рук. Еще немного и мое ущемленное мужское самолюбие дало бы трещину, ей было так приятно…

Но тут загорелся сигнал о снижении, и пришлось принять коленопреклонённую позу, для ее большей безопасности, ремня то все равно не хватает.

Мы приземлились в ближайшем к горам, городке, в котором нашлась полу разрушенная полоса, но пилотов это не смутило и все прошло без осложнений.

Нас уже ждали.

Сходя по трапу, Джес замерла не в силах сделать еще хоть шаг, и я серьезно заволновался. Не был ли мой сюрприз уж слишком шокирующим.

Нас ждал один из ее братьев. Блудный Рэд.

Этот невыносимый тип сам вышел со мной на связь, когда я уже коротал дни на границе владений Драгмэлов. Насколько я знал, он уже многие годы не является воочию своей семье, да и любые весточки присылать отказывается. С чем конкретно это связано, не уточнял, но видимо причина была веской.

Его неистребимый исследовательский интерес в нем мог посоревноваться только с тягой к приключениям. И Рэд утолял его, скитаясь по миру, и ища только ему известные диковины и артефакты, и частенько этими вещами интересовался не он один, так что проблем у него хватало. Но тут он объявился сам.

— Привет, ты, наверное, меня плохо помнишь…

— Предостаточно! — отрезала Джес, с необычайной строгостью. — Ты самый дрянной брат, и неблагодарный сын, которого только можно представить. И тех немногих, трех раз, что я тебя видела, мне хватило за глаза!

Она обернула ко мне пылающее лицо.

— Сомнительный, я тебе скажу, сюрприз!

Честно, я опешил. Не предполагал, что она его видела то несколько раз в жизни, и не о каком близком общении и речи не шло. Сейчас она выглядела как ощетинившийся иголками еж. Выдержка ее не покинула и она с видом оскорбленной королевы, прошествовала мимо своего задумавшегося братца и без посторонней помощи села в автомобиль, громко при этом хлопнув дверцей. А мы как два болвана остались стоять и смотреть друг на друга.

Ко мне речь вернулась первой.

— Я, конечно, знал, что ты не ангел, но что бы до такой степени… — покачал головой.

И сразу решил его предупредить.

— Я пока не выгоняю