Кувейт и Ирак дважды признали границу (в 1923 и 1927 годах). В 1932 году Королевство Ирак обрело независимость и подало заявку на вступление в Лигу Наций. Ирако-кувейтская граница фиксировалась в документах, которые Багдад представил на рассмотрение Лиги. Вопрос автономии Кувейта был закрыт – но уже сын Фейсала I, Гази, пытался посягать на шейхство ас-Сабахов. Следующие иракские лидеры, включая Саддама Хусейна, продолжили эту «традицию».

Вообще ситуация в Кувейте резко ухудшилась еще в 1920-х годах. Во-первых, разразилась Великая депрессия – мировой экономический кризис 1929–1939 годов. Во-вторых, японцы наладили производство искусственного жемчуга. Его изобрели еще голландцы в 1700-х годах, но именно японцы стали выпускать искусственный жемчуг в промышленных масштабах. Цены на натуральный камень рухнули и погребли под собой кувейтскую экономику. Шейхство, которое недавно считалось процветающим, вмиг обнищало и превратилось в одну из беднейших стран на планете.

В 1930-х годах к старым проблемам прибавились новые. Невзирая на британские реверансы и Укайрский договор, Ибн Сауд по-прежнему зарился на Кувейт – но уже не мог завоевать его. Оставалось только портить жизнь ас-Сабахам – например, не торговать с ними. Саудовское эмбарго вбило очередной гвоздь в гроб кувейтской коммерции – и измученные люди возненавидели шейха Ахмеда I. Впрочем, конкретные действия предприняли лишь купцы. Сначала они обратились к монарху с просьбой провести реформы, но Ахмед I их проигнорировал. Тогда в 1938 году коммерсанты сами выбрали из своей среды депутатов меджлиса (законодательного органа). Ахмеду I оставалось только его созвать. Но шейх бездействовал в течение шести месяцев, а в декабре и вовсе распустил меджлис.

Разгневанные купцы, по традиции, пригрозили уехать в другие эмираты и шейхства. Шейх с радостью отпустил бы смутьянов – но к тому времени у них еще оставались сбережения, а некоторые даже освоили контрабанду золота в Индию. В итоге правитель нехотя учредил Консультативный совет взамен меджлиса. В новую ассамблею вошли девять представителей знатных купеческих кланов и четыре члена семьи Аль Сабах, а возглавил ее сам Ахмед I. Таким образом, обе стороны конфликта одержали своего рода победу.

Пока монарх и коммерсанты играли в большую политику, народ голодал. Жемчуг никто не покупал. Караванная торговля угасла за 1914–1918 годы. Далее последовали десятилетия «экономической войны» с ваххабитами. В Великую депрессию кувейтцы едва сводили концы с концами. Но нефть изменила все.

Нефть сочилась из кувейтской земли веками – и вот в 1934 году британское правительство получило концессию от Ахмеда I. В том же году была основна нефтяная компания «Kuwait Oil Company». В 1936 году она пробурила первую скважину в Бургане. «Черного золота» там не оказалось – но 22 февраля 1938 года из соседней скважины забил 18-метровый фонтан нефти.

Ас-Сабахам не терпелось насладиться богатством, однако им пришлось дождаться окончания Второй мировой войны. Как только отгремели ее последние залпы, Ахмед I и «Kuwait Oil Company» открыли вентили до предела. Объем нефтедобычи за 1946 год составил 5,9 млн баррелей, за 1947 год – уже 16 млн баррелей. Бурение скважин в кувейтско-саудовской нейтральной зоне примирило два враждующих государства.

К 1953 году крошечный Кувейт стал крупнейшим производителем нефти в Персидском заливе. В 25 км от столицы вырос город Эль-Ахмади, названный в честь Ахмеда I и предназначенный для проживания рабочих. Там же размещались нефтеперерабатывающие заводы и главный нефтяной порт – Мина-эль-Ахмади. Стране срочно требовались терминалы для танкеров и современные дороги для оперативной транспортировки цистерн с «черным золотом». Одни преобразования влекли за собой другие: например, западные инженеры хотели трудиться в комфортных условиях, с кондиционерами и холодильниками – и в Кувейте была построена первая электростанция.

Нефть заменила жемчуг, полностью «подмяв» под себя экономику. Все прочие отрасли хозяйства не развивались – за исключением, пожалуй, цементной промышленности. Шейхство впервые переживало строительный бум. Однако цементные заводы возводились в том числе и для нужд нефтяной индустрии. В остальном же кувейтцы забросили все привычные занятия. Никто не желал ловить рыбу, пасти скот или возделывать землю, если правительство предлагало высокооплачиваемую работу в нефтяной сфере. Кувейт не производил даже продукты питания, а благодаря системе социального обеспечения многие подданные и вовсе решили не работать. К середине XX века рынок труда захватили мигранты. Концепция «государства всеобщего благосостояния» на них не распространялась.

Идея подобного государства возникла в 1951 году, когда шейх Абдалла III – наследник Ахмеда I и сын Салема I – решил распределять нефтяные деньги поровну между правителями и народом. Раньше все доходы принадлежали династии Аль Сабах, но отныне половина из них тратилась на социальные проекты, в первую очередь – на медицину и образование.

Обе сферы требовали колоссального финансирования. В XVIII–XIX веках в шейхстве вообще не было больниц. Первая больница (для мужчин) появилась лишь в 1910 году – при Мубараке Великом. Ее основали адепты Реформатской церкви в Америке.[132] Специально для этого они по просьбе монарха расширили свою небольшую Арабскую миссию.

Мубарак отнюдь не горел желанием пускать в страну христианских миссионеров, но медлить было нельзя.

Спустя девять лет в Эль-Кувейте открыли вторую больницу – для женщин и детей. Уровень младенческой смертности ужасал американцев и англичан: 125 из 1000 новорожденных не доживали до года. Взрослые и подростки умирали от холеры, туберкулеза и малярии. Девочки, с ранних лет закутанные в чадру, болели рахитом. В 1932 году оспа в столице выкосила 4 тыс. человек за 10 дней. Британские медики рекомендовали Ахмеду I провести всеобщую вакцинацию – но люди боялись незнакомой процедуры и массово от нее отказывались. Шейх велел принудительно вакцинировать учеников медресе. Когда мальчики не только выжили после прививки, но и не заболели, люди успокоились и постепенно потянулись в медпункты.

В сфере образования дела обстояли не лучше. На заре ХХ века единственными учебными заведениями в Кувейте были немногочисленные медресе, где мальчикам преподавали Коран и основы арифметики. Если богачи посылали сыновей учиться за границу, то рядовые подданные зачастую не умели читать и писать. Позже Арабскую миссию Реформатской церкви в шутку прозвали «школой маленьких бюрократов» – там отпрысков привилегированных семей обучали базовому английскому языку и набору текста на печатной машинке. Первая частная школа – «Мубаракия», основанная в память о Мубараке Великом, – открылась в Эль-Кувейте в 1911 году по инициативе и на деньги кувейтской знати, включая ас-Сабахов. Женское образование отсутствовало до 1965 года, пока не заработала стандартная система для всех детей обоих полов (детский сад, начальная и средняя школа).

Нетрудно догадаться, что образование и здравоохранение держались на зарубежных специалистах. В 1960 году 9 из 10 учителей являлись иностранцами, врачей-кувейтцев насчитывалось около 10 человек на всю страну. Однако мигрантам было раз и навсегда отказано в получении кувейтских паспортов. Бомба, заложенная под фундамент общества, уже тикала, – но ее еще никто не слышал.

Глава 4

Богатые и зависимые

Повторять чужие слова не значит еще понять их смысл.

Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Руми

Летом 1947 года из короны Британской империи выпал бриллиант индийских колоний. При падении он раскололся на Индию и Пакистан. Утратив свою главную заморскую драгоценность, Лондон уже не был заинтересован в защите коммуникаций между Средиземным морем и Индийским океаном. Великобритания – изнуренная Второй мировой войной – начала постепенно сдавать позиции на Ближнем Востоке; позиции, с лихвой оплаченные деньгами и кровью.

19 июня 1961 года британский политический резидент в Персидском заливе Уильям Люк и кувейтский шейх Абдалла III (сын Салема I) обменялись дипломатическими нотами, извещавшими об аннулировании соглашения 1899 года. Абдалла III был провозглашен первым амиром независимого Кувейта.

Быстрее всех на это отреагировал Ирак. Несмотря на многократные акты признания ирако-кувейтской границы, Багдад надеялся аннексировать новоиспеченный эмират. Уже 25 июня премьер-министр Абдель Карим Касем яростно обрушился на «проклятых колонизаторов». В страстной публичной речи он объявил Кувейт «исконной иракской землей» и пообещал в ближайшее время освободить кувейтцев от «тирана и узурпатора» Абдаллы III. Самого амира Касем пренебрежительно называл «каймакамом», – намекая на былой статус ас-Сабахов и отказывая им в суверенном правлении.

После пламенного выступления Касема Ирак захлестнула волна патриотизма. Командующий сухопутными силами, генерал Салех аль-Абди заверил соотечественников, что доблестная иракская армия в любой момент готова выполнить приказ премьер-министра и «восстановить единство нашей страны».

В июле Абдалла