Урожайность земель в России в полтора раза ниже, чем в Западной Европе.

Как же русским удалось построить цивилизацию, которая встала вровень с западноевропейской — бесспорным мировым лидером?

— Всё дело в том, что русские научились использовать лучшие стороны солидарного общества. В случае кризиса они бросают все свои скудные ресурсы на преодоление кризиса. Они выстроили механизмы, позволяющего это делать. Начиная с московского княжества, где князь вместе с боярской элитой работали на возвеличивания Москвы, бояре видели рост своего богатства через рост богатства всего княжества. Как только русская элита забывала об этом и начинала стяжать в одиночку или кланом, у русских начинался кризис. Очень скудные ресурсы, которых не хватало на одновременный рост государства, а с государством и жизненного уровня народа, и на чрезмерный рост богатства элиты. Поэтому русские видели в государстве и царе, который лицо государства, — защиту от бояр и прочей элиты. Если царь не справлялся с обузданием элиты или сам впадал в блуд стяжательства, у русских начинался кризис разной степени глубины. Преодоление кризиса русские, как обычно, видели в концентрации ресурсов на решении проблемы. Самым лучшим способом концентрации ресурсов — диктатура. Самые великие дикторы России это Иван Ужасный (который за всё время своей диктатуры казнил людей четыре-пять тысяч, а его современники во Франции устроили Варфоломеевскую ночь, которая затянулась на трое суток, и вырезали тридцать тысяч гугенотов), Пётр первый (самый плохой диктатор, за время его правления население страны уменьшилось на треть, но после него русские почувствовали, что могут бить европейские армии в хвост и гриву), и Иосиф Сталин (в его правление было приговорено к расстрелу семьсот тысяч человек, но он же организатор русского экономического чуда).

— Именно то, что в русском солидарном обществе велика тяга к справедливости, была попытка построить коммунизм, что в принципе не возможно в силу не совершенства человека.

Начало цитаты.

— Солидаристы способны воспринимать окружающий мир целостно, в сложной взаимосвязи различных моментов. В это мироощущение включена окружающая природа, ушедшие в небытие и еще не родившиеся поколения. Жизнь каждого конкретного человека воспринимается как звено в цепочке протянутой из прошлого в будущее. А вне этой цепочки не имеет самостоятельной ценности.

У либералов в центре вселенной помещены они сами… как единственная абсолютная ценность. Мир деформирован и мозаичен. Соответственно либерализм… это идеология индивидуалистов: «После нас хоть потоп!», «Бери от жизни все!», «Почему мы должны заботится о потомках? Разве они что-нибудь сделали для нас?». Человек по своей природе солидарист. Но поколение наших отцов исповедует либерализм… Так жить проще и легче.

— Как видите, чтобы уцелеть, мы должны возвратиться к своему прошлому, к солидаризму. Но тот, кто представляет себе солидаризм как нечто благостное, простирающее свои защитные крыла над всеми и вся, совершает серьезную ошибку. Солидаризм, это, по сути, просто стратегия коллективного выживания. Он может быть очень жесток. Степень этой жестокости напрямую зависит от конкретной жизненной ситуации. Помните, в середине 80х годов в советском прокате шла лента Имамуры «Легенда о Нараяме». В ней была показана жизнь затерянной в горах японской общины. Земли, как Вы сами понимаете, с гулькин нос. Да и та… заставляет желать лучшего. Количество возможных едоков строго ограничено. Большую часть новорожденных мальчиков приходится просто убивать. Собственно, сам фильм начинается со сцены перебранки из-за трупика младенца оттаявшего весной на соседской территории. Соседей же возмущает вовсе не сам факт убийства ребенка, а то, что его перебросили через межу. Новорожденных девочек не убивают, а выращивают до того момента, когда их можно продать в ближайший райцентр… в публичный дом. Вырученные же деньги идут на уплату налогов. Достигших 70 летнего возраста стариков по первому снежку полагается относить на деревенское кладбище к горе Нараяма и оставлять там умирать. Сия обязанность возлагается на старшего сына. Весьма колоритен эпизод с семьей местных придурков, которые пренебрегли негласным соглашением по ограничению рождаемости и, как следствие, вынуждены были пополнять свой стол мелким воровством у соседей. Собравшиеся односельчане закопали их живьем в землю. А в целом в деревне живут вовсе не бездушные монстры, а нормальные, сердечные люди, всегда готовые прийти на помощь соседу. Престарелая главная героиня в свое последнее перед Нараямой лето спешит устроить все дела своих детей. Ее старший сын очень любит мать и переживает.

— Это все тоже солидаризм. Он довольно безжалостно отсекает крайности. Конечно если простору побольше, то в убийстве стариков и детей не возникает необходимости. Но всевозможные «никчемы» подвергаются в общине выраженному остракизму. Подобная же участь грозит и слишком сильным и прытким, пытающимся навязать обществу свои правила игры. Их тоже могут, как минимум, изгнать из общины, дабы не мутили воду. Таким образом, солидаризм направлен, преимущественно, на сохранение основного ядра общества. Безбедное же существование и даже само выживание крайностей, отнюдь, не гарантируется.

Либерализм же, напротив, направлен именно на поддержке крайностей. С одной стороны это элита, которая перераспределяет в свою пользу большую часть общественных ресурсов. С другой стороны всевозможные придурки, преступники, извращенцы…. Подразумевается, что нормальные могут прокрутиться сами. Причем столь явная забота либералов о всевозможных уродах подается как высшее достижение цивилизации. Климов, например, объясняет этот феномен известной солидарностью дегенератов. Мол, дегенеративные элиты воспринимают отбросы общества как своих кровных братьев, «родственные души». Понятно, что при таком подходе к делу здоровое ядро общества будет постепенно сокращаться. В конечном итоге останется только элита в окружении сборища больных недоумков. Если, конечно, все не рухнет раньше. Не слишком-то приятная перспектива.

— Правда если поразмыслить, то и от либерализма бывает некоторая польза. Ведь идея прогресса ради прогресса абсолютно чужда солидарному обществу. Не-то чтобы оно вовсе не было способно к динамичному развитию. Но таковое динамичное развитие возникает в солидарном обществе только в ответ на весьма конкретные исторические вызовы или реальные опасности. Ежели таковых не наблюдается, то никто и не станет тратить энергию и не возобновляемые ресурсы на какой-то там мифический прогресс. «От добра… добра не ищут», вот основное кредо солидаризма. В спокойное время, понятно. В другие же времена оно часто заменяется на принцип — «делай… или умри». Приходится признать, что многими достижениями прогресса, особенно технического, человечество обязано именно либеральным обществам. Так сказать их прощальные подарки перед гибелью. Только стоило ли так гнать лошадей с этим самым прогрессом? Может медленно, но верно — получше будет?

Конец цитаты.

— Как видите, от нас требуется две взаимоисключающие вещи. С одной стороны требуется быстрый