Злость несётся по венам, там закипает отчаяние. Весь страх и волнение, которые я хранила в себе, теперь выливаются одним потоком. Невозможно дальше молчать.

– Насилие порождает насилие, Валид! Ты окружил себя такими людьми. Преступниками, убийцами. Жестокими бандитами, которым ничего не стоит ударить меня или изнасиловать.

– То есть? – тон мужчины превращается в сплошной лёд, меня иголками пронзает. – Намекаешь, что я виноват?

– Я говорю, что всё взаимосвязано. Этого не случилось бы, будь ты… Юристом, менеджером или врачом. Но… Это ведь замкнутый круг. Из раза в раз. И это не изменится. Ты всегда будешь окружён людьми, у которых нет принципов!

– Харэ заливать. Будь я адвокатишкой или каким-то продажником – мы бы даже не встретились. И ты залипла на мне именно потому, что я такой.

– Нет.

– Правда, Александра?

Мужчина поднимается, а я отползаю к краю кровати. От него такие волны злости исходят, что меня прошибает. Накрывает забытым инстинктом.

Замереть, не двигаться.

Не провоцировать взбешённого хищника.

Валид обходит кровать, медленно приближается. А я даже посмотреть на него не могу. Хочется плакать. И утешений. Чтобы этот бандюган меня обнял, успокоил.

Но он только хмуро смотрит, нависает.

– Можешь мне врать, – ухмыляется. – Но себе не нужно. Будь я пай-мальчиком – хер бы ты заинтересовалась. Хороших девочек привлекают плохие мужчины, да? Опасность манит, сила, власть.

– Нет. Мне не это нравилось! А то… Как ты беспокоишься. Каким нежным ты бываешь. Или как… Злишься, рычишь, но идёшь на уступки.

– Конечно. Но будь я мямлей с первой встречи, цветочки, улыбочки и милости – ты бы это не ценила. За стандарт принимала. И мозги мне ебала, если бы я вдруг хоть где-то оступился. Нет, ты не на мягкость запала, Александра. Я таков, какой я есть. Меняться не собираюсь.

– Я тоже, – шепчу, опустив голову.

– Я этого и не просил. Ни разу, блядь. Нахуй мне не упали твои изменения. А ты всё пытаешься из меня слепить что-то непонятное. Отрезать, заменить, выстроить под свою розовую картинку мира. Такого не будет.

– Отлично.

Фыркаю, чувствуя так, словно меня медленно потрошат. Палач искусный мастер. Из меня всю надежду вытягивает.

Если мы такие разные…

Как ужиться вместе получится?

– И что тогда, Валид? Потому что я даже в этом доме оставаться не могу. Думать обо всём этом ужасе, крови и… Не могу.

– Отлично, – рубит словами. – Не оставайся здесь.

– Не останусь?

Переспрашиваю, облизывая пересохшие губы. Волнение в горле вибрирует, вот-вот вырвется. Я не знаю, чего ждала, но…

Не этого.

Мне кажется, я всё ещё не пришла в себя. Не соображаю нормально. Потому что Валид не мог сказать этого.

Или…

Я застываю. Сдвинуться не могу. Только глаза прикрываю, потому что смотреть на мужчину невозможно. Что-то в груди болит.

Я не уверена, что происходит первым делом. То ли мой всхлип вырывается, то ли Валид притягивает меня к себе.

Но я указываюсь в его объятиях, прижимаюсь всем телом. Я хватаюсь за ткань его футболки, стараясь успокоиться. Я не понимаю, что со мной происходит.

Просто слёзы ручьём, колотит. Будто кто-то дамбу взорвал, и теперь я не могу остановиться. Весь ужас пережитого окончательно наваливается на меня.

Я могла умереть.

Меня могли изнасиловать.

Я чудом спаслась, только потому, что смогла дотянуться до пистолета.

Боже!

А теперь, как истеричка, рыдаю на Валиде, хотя сама только что кричала на него.

– Куда? – рычит недовольно, когда я пытаюсь отстраниться. – Обратно легла. Мож тебе это… Мозгоправа позвать?

– Я не сумасшедшая, – обиженно фыркаю, слизываю капельки слёз с губ.

– Я этого и не говорил. Ты девчонка, которая хрень всякую пережила. Даже меня после первой стычки криминальной ещё пару дней колбасило, а ты – девочка.

– Правда?

– Я проверял.

Шлёпаю мужчину по груди, понимая, на что он намекает. Ещё и ладонь так нагло двигает. С поясницы на мои ягодицы перемещает.

– Конечно колбасило, – всё-таки отвечает. – Пару дней адреналин бушевал, не мог успокоиться. Или ты думаешь, что я с пелёнок с пистолетом бегаю? Подростком влез, время ушло, пока окреп и хладнокровно всё начал решать.

– Я просто не знаю, как с этим жить. Всё так смешалось.

– Нужно время. Отдохнёшь, придёшь в себя. Со временем всё устаканится.

Валид звучит так уверенно, что остаётся только поверить ему. Расслабляюсь, наслаждаясь невинными прикосновениями.

Волна злости уходит так же быстро, как и появилась. Я очень благодарна мужчине за то, что он понимает меня. Не осуждает. Даёт время, чтобы я в себя пришла, а не требует, чтобы я просто вернулась к нормальному состоянию.

– Можно вопрос? – прошу несмело. Валид напрягается. – Почему ты пошёл в это? Решил заняться криминалом. Ты говорил, что нужны были деньги… Но были ведь другие способы.

– Не было. Быстрые бабки для малолетки нигде больше не предлагали. А мне нужно было ещё брата тянуть, с учёбой что-то решать. Официантом на полставки – только на хавчик бы хватило.

– А твои родители? Они разве…

Я замолкаю, понимая, что ступила на запретную территорию. Сейчас Валид снова меня остановит или гаркнет. Просто как объяснить, что я хочу знать о нём всё?

Не только про крыс и тараканов, а то, как он жил. Почему стал таким закрытым. Мне под кожу его хочется пробраться.

А пока получается только нежиться в объятиях.

Малым довольствоваться.

– Отец ублюдок, я говорил, – медленно произносит Валид, продолжает поглаживать мои волосы. Напряжённый. – Он любил кулаками воспитывать. Мать жива была – ещё держал себя в руках. Потом свободу почувствовал. Любил забухать и учить, как нужно жить.

– Он бил тебя?!

– Первое время, потом я сдачу давать начал. Ко мне отец не рисковал лезть. А Джамилю доставалось, когда меня дома не было. Он не признавался.

– А потом ты сам увидел?

– Не совсем. Спешил куда-то, а Джам возился. Потянул его за руку, он в слёзы и сопли. Эта мразь ему пальцы дверью сломала. Даже в больницу не повёз. Я думал укокошу его. Я не святой, но начинать список смертников с собственного отца не хотелось. Ебнул пару раз, пол квартиры разворотили. И стулья летали, и ножи. Когда понял, что толку не будет,