– Мы разрабатываем план на этот случай, – говорит Вик, откладывая вилку. – Я пытался хоть что-то узнать о нем с тех пор, как Мэлис вышел из тюрьмы, но безуспешно. Поэтому мы разрабатываем новую стратегию.

Они вкратце излагают мне свой план, рассказывая о том, как они оставили камеру в том месте, куда в последний раз привезли посылку с той новой работы, которую они для него выполнили. Похоже, пока что не сработало, но они вроде как непреклонны в своем намерении продолжать попытки.

– У нас нет гребаного выбора, – рычит Мэлис, сжимая в пальцах кофейную чашку. – Он не собирается сдаваться, так что и мы не станем.

– Осторожнее, – говорю я ему. Затем оглядываю парней, потому что мои слова обращены ко всем. – Похоже, этот Икс и правда очень опасен, и он уже однажды причинил вам боль.

– Это еще полбеды по сравнению с тем, что произойдет, если из-за него меня снова упекут за решетку, – отвечает Мэлис.

У меня внутри все переворачивается от беспокойства. Я даже думать не хочу о том, что Мэлиса отправят обратно в тюрьму, тем более что я знаю, как ему там было плохо. Он совершил много ужасного, но такого не заслуживает.

– Этого не случится, – говорит Рэнсом, и в его голосе звучит решимость. – Мы разберемся с этим. Должны.

Вик кивает, и я делаю глубокий вдох, пытаясь утешиться их уверенностью. Они все сильные, умные и находчивые, и они зашли так далеко, несмотря на все препятствия, которые ставила перед ними жизнь. Так что, возможно, Рэнсом прав, и все получится.

Я должна на это надеяться.

После завтрака я помогаю Вику прибраться на кухне, мы загружаем посудомоечную машину и все вытираем. Я чувствую себя так по-домашнему уютно. Даже не ожидала, что его копошение на моей кухне произведет на меня такое впечатление.

Он держится на расстоянии, даже когда мы стоим рядом у раковины, наши плечи не соприкасаются, но я все равно чувствую себя ближе к нему, чем раньше. Я теперь знаю, как лучше понять его, как распознать мельчайшие признаки, которые выдают его чувства.

В отличие от прошлого раза, когда они были здесь, ребята не торопятся уходить так быстро. Мэлис развалился на моем диване, а Рэнсом развлекается, переключая каналы и комментируя всякие передачи. Вик сидит в кресле, которое я втайне считаю его креслом, – хотя сидел он там всего пару раз, – и копается в телефоне.

Через некоторое время я иду одеваться и сменить постель, оставляя братьев наедине с собой. Когда я натягиваю через голову футболку, открывается дверь, и внутрь проскальзывает Рэнсом, закрывая ее за собой.

– Привет. Что такое? – спрашиваю я, оглядываясь на него через плечо.

Он подходит ко мне с теплой улыбкой на лице, протягивает руку и убирает мои волосы назад. Я расслабляюсь от его прикосновения, испытывая некоторое облегчение от того, что мне не нужно притворяться, будто я этого не хочу.

Рэнсом наклоняется, проводя носом по моей шее, и я тихо хмыкаю, отводя голову чуть в сторону, чтобы предоставить ему лучший доступ.

– Я рад, что вы с Мэлисом все уладили, – бормочет он. – Он чертовски раздражает, когда весь такой по уши в своих чувствах, но притворяется, будто это не так.

Я тихо фыркаю, сдерживая улыбку.

– Скорее уж, мы вытрахали все наши проблемы, но да. Я тоже рада.

Рэнсом смеется и отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Мне нравится эта твоя дерзость, красавица.

– Вы, парни, плохо на меня влияете. Раньше я была такой милой и невинной.

Он улыбается, качая головой.

– Вот уж не куплюсь на это. С того момента, как мы познакомились, в тебе было больше силы, чем у большинства людей, которых я знаю. Ничего не изменилось. Мы просто помогли тебе раскрыться.

– Хм, похоже на то.

– Видишь? Так что, возможно, мы все-таки оказываем хорошее влияние.

– Ну, это ты уже переборщил, – парирую я, поддразнивая его улыбкой.

– По крайней мере, ты точно хорошо влияешь на нас, – говорит Рэнсом, проводя кончиками пальцев по линии моего подбородка. – Только глянь, как ведет себя Мэлис. Я никогда раньше не видел его таким с девушкой. Никогда.

Сердце наполняется гордостью и волнением. Не то чтобы Мэлис вчера вечером скрывал свои чувства, но приятно слышать, что кто-то, кто знает его почти всю жизнь, подтверждает это.

– А что насчет Вика? – спрашиваю я, прикусывая губу.

– Да, на него ты тоже повлияла. Ты вроде как помогаешь ему выбраться из его собственной головы, что не так-то просто сделать, поверь мне. А еще не относишься к нему как к чудиле или сломанной игрушке, которую нельзя починить.

Это заставляет меня нахмуриться.

– Неужели люди так к нему относятся?

Рэнсом пожимает плечами.

– Да, кроме меня и Мэла. Люди считают, что он никак не может быть счастлив таким, какой он есть, и твердят ему, что он должен быть лучше и более гибким. Но ему это не особо легко дается. В противном случае он бы уже изменился. Поэтому хорошо, что ты позволяешь ему быть собой и принимаешь его таким. Он привязан к тебе больше, чем ты, наверное, думаешь. Вик, может, и не всегда знает, как это показать, но ты ему очень дорога.

Я мягко улыбаюсь, думая о наших ночных переписках и о том, как мне понравилось наблюдать за Виком, готовящем завтрак на моей кухне.

Затем я поднимаю взгляд на Рэнсома и приподнимаю бровь.

– Ну а ты что?

– Я? – Он смеется, одаривая меня своей великолепной улыбкой. – Я по уши влюблен в тебя, ангел.

Сердце замирает, пропуская удар или два, прежде чем пуститься вскачь. Это серьезное признание, и самое страшное, что мне понятны его чувства. Потому что я чувствую то же самое. У меня пока нет ни слов, ни смелости сказать это вслух, поэтому я просто притягиваю его ближе и нежно целую.

Рэнсом целует меня в ответ, обхватывает руками за талию и крепче прижимает к себе. Сначала все происходит мягко и медленно, но потом наши руки начинают блуждать, и, когда он сжимает мою попку, я издаю томный стон ему в рот. Его язык проникает внутрь и переплетается с моим, заставляя меня затаить дыхание, и к тому времени, как мы отрываемся друг от друга, я уже задыхаюсь.

– Знаешь что? Нужно устроить праздник, – говорит он мне, и его сине-зеленые глаза сверкают озорством. – В последнее время в нашей жизни много чего не ладится, но ты – лучшее, что в