У меня не хватает ни дыхания, ни мозгов, чтобы что-то сказать на это. Все, что я могу сделать, это прижаться к нему, когда во мне снова начинает подниматься наслаждение, неизбежное и неоспоримое.

Новый угол и сила его проникновений снова заводят меня. В комнате раздаются влажные шлепки. Мощное тело Мэлиса бьется о мое. Он хрипло дышит и сдавленно ругается. Всего этого довольно, чтобы я устремилась к новому оргазму, все еще ощущая остатки предыдущего.

Мэлис, кажется, тоже близок к финалу, его толчки становятся беспорядочными и менее размеренными.

– Ох, черт. Черт!

Он врезается в меня еще несколько раз, и этого хватает, чтобы я слетела с катушек. Матрас заглушает мои вопли, когда я снова разлетаюсь на части от кайфа. Мэлис прямо за мной, и когда он со стоном и отрывистыми проклятиями кончает, я чувствую горячие струи его спермы. Он наполняет меня ею по полной.

Как только он отпускает меня, я падаю на живот, не в силах больше держаться. Мэлис с хриплым вздохом опускается на меня сверху.

Пока я лежу, растянувшись на матрасе и чувствуя себя, как в тумане, мне в голову приходит мысль – возможно, слишком поздно, – что Виктор мог наблюдать за всем этим, поскольку камеры в спальне по-прежнему на своих местах. И вслед за этой мыслью я…

Отчасти надеюсь, что так оно и было.

29. Уиллоу

Долгое время мы оба не двигаемся, просто лежим, переводя дыхание во внезапно затихшей комнате. Через некоторое время тело Мэлиса становится слишком тяжелым, и я извиваюсь под ним, слегка толкая его в грудь.

Он тяжело вздыхает и, приподнимаясь, вытаскивает член, а после слезает с меня.

Я переворачиваюсь на кровати, а он падает рядом со мной, грубо притягивая меня в свои объятия. Затем утыкается носом в мою шею. Я смотрю на себя. Что ж, теперь я еще большая катастрофа, чем была, когда мы начали. По моим бедрам стекает смесь крови и спермы, а тело покрыто холодным потом.

– Это уже второй раз, когда у меня идет кровь во время секса с тобой, – бормочу я.

– Тебе понравилось, – возражает Мэлис глубоким и грубым голосом. Он целует меня в шею, оставляя губами дорожку вдоль жилки бьющегося пульса. Его руки снова начинают блуждать, тиская мою грудь, пощипывая соски и скользя вниз по животу.

Его явно не пугает кровь. Если уж на то пошло, то, кажется, она его возбуждает. Этот первобытный акт пещерного человека, заставляющего свою женщину кровоточить во время секса. И заявляющего на нее свои права, отмечая и ее, и себя кровью.

Я беззвучно хихикаю, закатывая глаза.

– Ты просто пещерный человек, – поддразниваю я.

Мэлис переворачивает меня так, чтобы я оказалась лицом к нему, а затем приподнимается на локте и смотрит на меня.

– Ты уже знала это.

– Ага.

В груди ощущается легкость, которой раньше не было. Если честно, ее не было уже очень давно. Чувство тревожной тошноты, которое возникло у меня, когда я готовилась к свиданию с Джошуа, исчезло, сменившись чем-то гораздо лучшим.

Я никогда не думала, что мне будет так комфортно с одним из братьев Ворониных. И уж точно не с Мэлисом, который вроде как превратил выведение меня из себя в особый вид искусства. Но это кажется… таким правильным. Лежать с ним здесь, вот так.

– Думаю, тебе просто нравится делать меня грязной девчонкой, – бормочу я, снова опуская взгляд на свои покрытые кровью бедра.

– Можешь на это, черт подери, поспорить.

Он хватает меня за волосы и тянет ровно настолько, чтобы по коже головы пробежали мурашки, а после крепко, глубоко целует. Когда мы отрываемся друг от друга, Мэлис одаривает меня злодейской ухмылкой.

Затем он быстро встает и подхватывает меня на руки, а я вскрикиваю от удивления. Он несет меня в ванную, включает свет и осматривается.

– Охренеть. Ты как будто в отеле живешь с этим роскошным, моднявым душем, – бормочет он, ухмыляясь и глядя на меня. – Но, знаешь, в таком отеле, за который не надо по часам платить.

Я смеюсь, слегка закатывая глаза.

– Не такой уж он и моднявый, – возражаю я. – Видел бы ты душ в доме моей бабушки. Мой по сравнению с ее – просто кабинка в спортзале.

Мэлис фыркает, а затем наклоняется, чтобы включить душ и дать воде нагреться.

– Поменьше говори о бабульке, пока мой член торчит наружу, – бросает он, прежде чем затащить меня за собой в душ.

Воде требуется всего несколько секунд, чтобы полностью нагреться, и когда это происходит, она ощущается просто потрясающе на моем уставшем, ноющем теле.

Меня все еще немного шатает от того, как сильно Мэлис меня отымел, но он, кажется, это понимает. Поэтому легко берет все на себя, обнимая одной рукой и помогая привести меня в порядок.

Есть что-то собственническое в том, как он держит меня, и в том, как он проводит руками у меня между ног, помогая смыть кровь и сперму, которые все еще сочатся из меня. Моя киска слабо пульсирует, когда его пальцы касаются клитора. У меня все болит, и я слишком чувствительна, но не прошу его остановиться. Так приятно просто стоять рядом с ним, будто бы утопая в пост-сексовой неге и тепле воды из душа.

Какое-то время я просто позволяю ему водить по себе руками, пока он меня моет, но не могу долго оставаться не у дел. Не тогда, когда он стоит прямо здесь, словно обнаженный, прекрасный лорд тьмы. Так близко.

Это первый раз, когда Мэлис полностью впускает меня. Или, по крайней мере, мне так кажется. Он не прячется за своими стенами или за гневом, а я не пытаюсь держать его на расстоянии вытянутой руки. Не знаю, раз и навсегда ли это изменилось, или то, что я чуть не пошла на свидание с другим мужчиной, расшатало его сдержанную натуру лишь на одну ночь, но я в любом случае не хочу упускать такую возможность.

Я всегда жажду узнать о нем больше.

Поэтому тоже принимаюсь его мыть. Я намыливаю руки и провожу ими по его мышцам, касаясь груди, плеч, пресса. Я прохожусь пальцами по татуировкам и шрамам, едва дотрагиваясь до свежей раны.

– Все еще болит? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Да нормально. Заживет.

Мэлис уже говорил мне, что это была не самая страшная рана в его жизни. Я начинаю исследовать его тело, замечая все больше шрамов. Некоторые