— А есть ли там возвышенности, с которых можно спрыгнуть и разбиться? — спросил Эмиль.

— Да. Весь город парит в облаках, — сказал Хан.

— Я сам их всех сброшу с высоты тогда, — сказал Эмиль. — Создам для них иллюзии с приманками, и они сами спрыгнут.

— А ведь может сработать, — согласился Хан.

— Мы соберём для тебя тысячи болванок и ингредиентов для усиления. Ты усилишь их у кузнеца, — сказала Мур.

— Иногда при успешном усилении у предмета пропадают все усиления, но появляются скрытые свойства. Не выкидывай их. Сначала мы должны выяснить, что это за свойства, они могут быть очень эффективными, — сказал Хан.

— Может, нам пойти с тобой? — спросила Мур.

— Нет. Я хочу попробовать поэкспериментировать с иллюзиями.

— Поэкспериментировать?

— Да, кого угодно можно убедить в чём угодно. Если получится, я заберу у тех в городе грома вещи, — сказал Эмиль.

— Ладно. Я провожу тебя до места, — сказал Хан.

И они пошли к городу грома. Путь до него оказался ещё больше, чем до мраморной цитадели. Хан провёл Эмиля в пещеру с громовым элементалем и сказал коснуться его, а сам повернул обратно и покинул пещеру. Эмиль коснулся элементаля и его перенесло на парящие платформы в облака. Там периодически гремел гром. Эмиль прошёлся по платформам, обходя мобов тысячных уровней, и увидел толпы народу у строения. Многие сражались друг с другом, сталкивали друг друга. Это было полное безумие. Кузнец должен был быть там.

Эмиль в скрытности дошёл до первого игрока в тряпье и создал для него иллюзию сверкающего меча скраю платформы. Игрок подошёл к тому месту, и Эмиль столкнул его. Опыта практически не прибавилось. Не заходя в гущу толпы, Эмиль стал выманивать игроков по одному и сталкивать их вниз. Спустя час ему повезло получить от одного из них в полном обмундировании четыреста уровней. С шестьсот пятьдесят вторым уровнем он мог создать более ста иллюзий. Он стал пытаться создавать их одновременно для такого же числа игроков, для каждого — индивидуально, так, что они не видели иллюзии друг друга. Эмиль не понимал, как его внимания хватало на иллюзию для каждого, но у него всё получалось. Игроков он выбирал аккуратно, послабее и не магов. Эмиль продолжал их сталкивать, мучил их кошмарами, просил иллюзиями близких отдать все вещи, и некоторые отдавали. При этом каждый день город грома изменял свой вид, выгонял всех, и все потом искали новое место кузнеца. Спустя день Эмиль получил пятитысячный уровень, спустя неделю он получил двадцати пяти тысячный уровень и смог создавать тысячи иллюзий одновременно. Он мучил каждого самыми запутанными историями, в которых открывал «правду» о том, что над ними ставят эксперименты, и закончить их можно только делая глупости, выбрасывая все свои вещи. Эмиль рассчитывал конверсию выброса вещей после каждой истории, лучшим вариантом были индивидуальные истории со знакомыми лицами, но в общем виде именно эта история показывала лучшую конверсию. Собрав половину всех вещей в городе грома он добрался до кузнеца, заставив всех, кроме магов, разойтись. Маги же в это время видели, что все оставались на своих местах. На усиление вещей не хватило бы и месяца, так что Эмиль выбрал помощников, которые больше всего поддавались влиянию, и передал часть вещей на усиление им. Спустя неделю у Эмиля было несколько сотен вещей, усиленных двенадцать раз. Со всем этим добром он отправился назад к сектантам.

— Триста шестьдесят вещей, усиленных двенадцать раз, — сказал Эмиль Хану, вернувшись.

— Это тридцать сетов для тех, кто выше десятитысячного. Такой отряд сможет разгромить охрану Шива, — сказал Хан. — Но его самого — вряд ли. У него, слышал, есть вещи четырнадцатого усиления.

— Оставь его мне, — сказал Эмиль. — Только желательно, чтобы рядом с ним не осталось магов.

— Будет сделано. Ещё нужно мотивировать наших, многих с места не сдвинуть.

Эмиль создал для всех, а всех оказалось более тысячи игроков, иллюзию вернувшегося Фэлиаса. Фэлиас рассказал всем всё то же самое, что рассказывал Эмиль при прошлом возвращении. Теперь, ощущая мощь способности убеждения, Эмиль действовал более решительно. Тысячи диалогов одновременно он вёл. Казалось, это невозможно и невыносимо, но каким-то чудом Эмиль справлялся, его внимание расплывалось, словно море, и существовало, казалось, уже само по себе.

Эту армию Эмиль повёл на мраморную цитадель. По пути были разведчики. Для всех них, кроме мага, Эмиль создавал иллюзии снова и снова, пока они не приняли решение перейти на сторону сектантов. Для мага же он вновь создал иллюзию того, что ничего не происходило, что никакой армии по близости не было, и что товарищи в отряде по-прежнему сидят у костра. То же Эмиль проделал на подходе ко крепости. Армия ждала на подходе, пока он перебирал иллюзии для всех, бродя по замку. Через пять часов на стороне Шива осталось три сотни особо верных соратников, и сто пятьдесят магов. Эмиль вышел к своей армии и скомандовал атаку. Для врагов он вновь создал иллюзии, что ничего не происходило. Их растоптали подчистую, а Шива окружили, и Эмиль принялся работать с ним. Он создал для него иллюзию его любимой женщины, которая просила рассказать о том, как он получил картофельный салат, и тогда они снова смогли бы быть вместе. Но Шив просто послал её, послал свою единственную любовь. После этого Эмиль подгрузил Шива в темноту, а сам просил браслет показать как можно полнее всю его прошлую жизнь.

Глава 31. Искупление

В детстве Шив был самым тихим и прилежным мальчиком. В саду он играл с другими детьми, но часто его обижали. В школе у него был один друг, который предал его, став дружить с теми, кто над ним издевался. А издевались над ним и били его каждый день. Шив жаловался родителям и воспитателям. Тогда посягательства прекращались на время, а затем всё становилось ещё хуже, били ещё больнее. Шив знал, что когда-нибудь всё изменится, он станет умнее и сильнее и прекратит произвол. Сильнее он не стал, он всегда был щуплым. Но он завёл тетрадку, в которой разрабатывал план мести. Он однажды решил подставить обидчиков, украл сумочку завуча, долго её пинал, и подкинул врагу. Но так вышло, что одна девочка видела, как Шив пинает сумку, и всё рассказала. Всё закончилось плохо для Шива. Он понял, что недостаточно умён, все его планы были незрелые. Он разочаровался в жизни.

После школы Шив поступил