Шрифт:
Закладка:
Внешне мальчик рос простодушным и послушным ребенком. Но внутри бушевал ураган противоречивых эмоций. Острый ум нефилима не мог связать те высокие идеалы, что прививали ему, со скотским поведением многих старших рыцарей. Орден насаждал моральные нормы, которых попросту не придерживался. Все разговоры о кодексе были ширмой. Двойными стандартами, которые старшие члены ордена трактовали на свой лад.
«Рыцарь никогда не обидит слабого,» — поучали они.
«Десять ударов розгами за опоздание. Для вашего же блага,» — говорилось детям спустя час.
«Рыцарь должен защищать интересы малоимущих и страждущих и никогда не посягать на то, чего и так у них не достает,» — твердили добрые сиры.
А на следующий день отправляли младшие чины по соседним деревням, дабы собрать с крестьян зерно и мясо, которого у тех несчастных по обыкновению не хватало: «Простой люд должен делиться с нами благами, ибо мы охраняем их интересы,» — звучала воля наставника.
Но чтобы полностью осознать лицемерие рыцарей, Кердасу пришлось посмотреть на орден со стороны. После путешествия с нефилимами в Эдвермор он стал совсем другим человеком, если можно назвать его человеком вовсе, конечно. Столь многое изменил тот поход. Не было больше покорного сира Кердаса. На его место пришел тот, кто раскрыл все тайны ордена. И в первую очередь выявил главный секрет: он был для ордена лишь живым оружием. Полезной вещью.
Конечно же, рыцари захотели, чтобы он вернулся обратно в орден. Как прекрасно просыпаться под защитой любимого героя Срединного Мира! Но сам герой больше так не думал. И повиноваться отказался. Решил уйти навсегда. Слово за слово. Он и сам не помнил, как потерял над собой контроль. А когда снова обрел рассудок, никого в живых не осталось.
Кердас был уверен, что казнь целого ордена с рук ему не сойдет. Но народ видел в нем избранного героя Эдвермора. А в рыцарях — ненавистных угнетателей, что паразитировали на них годами. И вместо клейма преступника воин получил прозвище освободителя.
Да. Теперь мир всеми силами демонстрировал ему свое почтение. Благодарность, которой были обернуты все те же презрение и страх. Новое лицемерие. И самой главной лицемеркой оказалась Малисса.
Его возлюбленная прекрасная Малисса. Лживая вертихвостка, что не смогла сказать правду. Он ухаживал за ней сдержанно и галантно, стараясь не быть навязчивым. А она заявила ему в лицо, что любит, как брата. И вообще они — братья и сестры в одной крепкой семье. Он обожал ее. Не переставал восхищаться. И вот она сошлась с Далейном. С «братом» из «одной крепкой семьи». Глупая лгунья, что предпочла сдержанному рыцарю пирата и душегуба.
Мог ли он простить ее?
Нет.
Мог ли отказаться от надежды, что однажды ее ветренная натура вновь изменится, и она выберет его?
Тоже нет.
Кердас искренне ждал того дня, когда или Далейн покинет ее в поисках новых утех. Или она покинет Далейна, распознав его низменную суть.
Ждал до того момента, как она сказала им, что беременна. Не случись этого, все повернулось бы иначе. Все еще могло пойти по плану.
Теперь же пути назад нет. Пора показать, чего он стоит. На что способен тот, кого вырастили в ордене благородных манипуляторов. О, да. Он многому у них научился. Сам стал умелым кукловодом.
Пожалуй, наравне с главным кукловодом трех миров, Пророком. Ведь старца Кердас давно не считал мудрецом, но видел в нем того, кто лишь дергает за ниточки, преследуя свои цели. Воин на своей шкуре испытал его влияние.
Он отлично помнил то хмурое утро на пути в Эдвермор. Накрапывал дождь. Низкие свинцовые тучи обнимали небо от горизонта до горизонта. Тысячи воинов сворачивали лагерь и отбывали в сторону гиблых земель. Почва под копытами сотен лошадей неотвратимо превращалась в грязное месиво. Конь Кердаса, громадный гнедой скакун с массивными ногами нетерпеливо пофыркивал, желая поскорее тронуться в путь. Воин приторачивал свои нехитрые пожитки к седлу, когда за плечом раздался голос старца.
— Тебе не сразить Владыку, мой мальчик. Но в победе над ним твоя роль — ключевая.
Кердас обернулся на голос.
Старец смотрел на него с улыбкой. Но только улыбка отчего-то казалась грустной. А глаза были полны печали.
Воин сделал то, что делал по обыкновению: промолчал. Продолжил заниматься своими делами, но счел приход старца добрым предзнаменованием.
Подробностей божественного провидения Кердас знать не желал. Да и понимал, что их не будет. Это не в обычаи мудрейших — разжевывать свою мудрость излишне подробно. Однако, слова Пророка не вдохновили воина. Нет. Они отравили душу Кердаса одним пустым заблуждением: он — избранник судьбы.
Он шел с этой мыслью через весь Эдвермор и дальше, вглубь Преисподней. Верил, что свершит великое деяние. Выйдет героем, пред которым Малисса устоять не сможет. Кердас не сомневался в своей великой роли. Он не собирался отступать ни перед кем. Даже тогда, когда рядом оставалась лишь малышка Авершам.
Глупое упрямое дитя. Он любил ее и заботился, как умел. Любил до тех пор, пока они не очутились вдвоем у врат в зал, где засел чудовищный Владыка.
Именно там Кердас понял до конца, о чем говорил Пророк. Его роль — довести Эстлин целой. А сражение с Владыкой ложится уже на ее плечи. Ему не сразить мечом того, кто владеет столь черной магией. Но он еще может помочь девочке. Увести за собой прочь орду демонов.
Он велел ей спешить. Коснулся окровавленной рукой мягкой щеки. Ободряюще кивнул. Подтолкнул к дверям. Отвернулся, чтобы встретить лицом к лицу новую волну чудовищ. А она приоткрыла громадную дверь и проскользнула в узкую щелочку. Кердас даже не видел, как она это сделала. Но именно тогда он услышал его.
Голос, власть которого над разумом была непреодолимой.
Он звучал сладкой музыкой. Обещал положить к ногам мир. Стоило лишь впустить его.
Дверь за Эстлин закрылась, притупив наваждение. И Кердас поспешил обратно к выходу на поверхность, увлекая прочь полчища демонов.
Битва завершилась. Но главным спасителем стал не он, как предрекал Пророк, а Эстлин Авершам. Малисса же выбрала Далейна, невзирая ни на какие подвиги.
Кердас пережил крах своей избранности, ложь ордена и безответную любовь внешне весьма стойко. Но внутри что-то надломилось. Добродушный и простоватый, он
