— Я не жадный, я домовитый! У меня заранее всё посчитано! Каждый киловатт!

— Верю! Тебе верю! — серебряным колокольчиком рассмеялась она. — И это хорошо, что ты не жадный. Разрешат они, не сомневайся. Но придется поделиться.

— С чего это? — для вида насупился я. Хотя и сам понимал, что делиться придётся. «Крыша», мать её! И «административный ресурс».

Но Натали объяснила совсем иначе.

— Наших вложений там пока тридцать три тысячи рублей всего. Считай, что почти ничего! А вот новый завод по стали пробить — дело немалое. Усилия, которые придется приложить, стоят куда дороже. Вот и стоит оценить их, а не радоваться, что удачно всех объегорил да себе одному захапал. Больше проблем получишь! Опять же разрешения на строительства ГЭС тоже «пробивать» придётся. Так что лучше сразу предложить поделиться. Потом и доверия в партнерстве больше будет!

— А я говорю, не по-людски так! — надрывался здоровенный Архип Малой. — Лишил ентот самый Воронцов нас пропитания, забрал волоки себе, так пусть компенсацию платит! Чтобы было, на что свое дело в городе открыть!

Полсотни примерно бывших уже «волочевых» шумно одобрили высказывание вожака!

— Верно! Пусть денег даст! Тысяч по десять хотя бы! — заорали на разные лады, переглядываясь и мысля, как они эти большие деньжищи прокутят.

— Да с чего ему с вами делиться? — холодно спросил Стани́слав Свирский. Они уже почти выполнили поручение дяди. Роберт даже отправился вперед, в столицу, объяснять, что в эксцессе со стрельбой по поезду Великого князя нет их вины. И что «волочевые» стрелять не собирались, их самих спровоцировали нападением. А вот он сидел пока с последними ещё не разбежавшимися «сволочами», приглядывая на всякий случай.

— Волоки вы уже оставили. Бесплатно. И сила за ним!

— Ничего! Вот поплывет он вниз по Сегеже реке, а мы тут как тут, цепью реку перегородим. Придется ему поговорить, вникнуть!

— Не станет он вникать. Уплывет назад в Сегежу, подвезет своих егерей, те вас и разгонят!

— Кошками на цепях зацепим! — не сдавался Малой. — К берегу подтянем! Придётся поговорить!

— У него пулемет, забыли, что ли? Развернется носом к берегу, да расстреляет вас, кто полезет. А остальных похватают примчавшиеся на стрельбу егеря!

— А мы пожечь его пригрозим! Даром, что ли бутылочки-то зажигательные готовили? Так и скажем, мол, или денег давай, или пожжем! И кулемёт свой не трожь!

— Хорошо, пусть даже выслушает он вас и согласится. Полумиллиона-то у него на вас нет! Придется за деньгами посылать, дело это долгое. За это время и егеря вас окружат. Так что опять же не уйти будет. И на что вам деньги тогда?

Тут вперед вывернулся Ахметка Полутатарин и, хитро прищурившись, сказал:

— А мы ждать не станем. Возьмем его женушку, а самого за деньгами отпустим. В городе говорят, он её страсть как любит. И миллиона не пожалеет, если что! А там вот ты, умник, и придумаешь, как нам её так на деньги обменять. А мы тебе за это долю дадим.

Станислав улыбнулся. В таком виде план указаний дяди не нарушал. А отомстить Воронцову, взять реванш и заработать денег — идея стоящая!

— Что же, и придумаю! — задорно ответил Свирский. — Только это непросто, поэтому уговор такой! Первое: вам по десять тысяч, а что сверху сумею взять — моё будет!

— Не подавишься?

— Так ведь, может, и ничего не сумею, верно? Баба-то у вас будет, так что вы-то своё получите!

— А второе?

— Сегежа — речка маленькая, стража по берегу быстро прискачет. Мы в другом месте нападем, которое я придумал. Так что командовать пока я буду. Тогда и денежки заработаете. Годится?

Ватажные молча смотрели на Архипа Малого.

— Годится! — угрюмо ответил тот и сплюнул. — Командуй, барин!

Нас выручило соблюдение собственных инструкций. Вдоль всех бортов продолжали ставить мешки или ящики с разными грузами. Совмещали нужные перевозки и «эрзац-блиндирование». И, пока берега были на расстоянии выстрела из «берданки», сидели в трюме. Поэтому обстрел не задел ни машины, ни пассажиров.

Но какая-то умная сволочь подсказала, и нападающие буквально изрешетили вынесенные на палубу конденсаторы пара. Конденсаторы «завоздушились», и вторая ступень, в которой давление было ниже атмосферного — вслед за ним. И машина встала!

Мы только-только вошли в реку Выг и направились вверх по течению, так что при застопорившейся машине нас понесло кормой вперед к островку, на котором и была засада. И в этом и состояла наша проблема! Пулемет стоял на носу и смотрел вперед. Прорваться к нему, не поймав пулю, было нереально. Да и толку? Развернуть его в сторону нападавших можно было только вместе с корпусом баржи. Капитана и матроса, стоявших на палубе перед началом атаки, подстрелили в самом начале, из команды остался лишь машинист.

— Натали, спрячьтесь получше! — первым сориентировался Семецкий. — Юрий, помогите мне этот вот ящичек на палубу поднять! Попробую, укрываясь за ним, добраться до носа и бросить якорь. Остальные — прикрывайте огнём!

— Лучше кормовой — серьёзно поправил его Александр Михайлович. — Тогда нас развернет носом к острову, сможем задействовать пулемет. Да и толкать ящик по палубе будет проще, чем тянуть.

Семецкий молча кивнул, а Великий князь уже командовал дальше:

— Что застыли! Выполнять!!

Все же офицеры думают как-то иначе, чем мы, гражданские. Я вот все это время думал, нельзя ли как-то машину запустить, а Генри уже стоял с винчестером, переделанным под «мосинский» патрон, у какой-то щели и быстро стрелял по островку. Но план выдвинул Семецкий, а Александр Михайлович Романов тут же поддержал его своим авторитетом.

«Этот ящичек» оказался жутко тяжелым, так что на палубу мы его смогли выставить только при помощи ещё двух казаков. Тёзка выскользнул на палубу и начал постепенно, толкая перед собой «ящичек» и прикрываясь им, ползти куда-то на корму.

Кинув