Шрифт:
Закладка:
Кто-то скажет, что детей убил, всегда такие люди найдутся. Для начала, это не дети, подростки – да, но не дети. Для меня они не являлись целью никогда, до того момента, пока не возьмут в руки оружие и не направят его на меня. Это только в фильмах таких подростков с оружием, стреляющих в солдат противника, берут в плен, и их кормят и говорят, как об оступившихся, берут на перевоспитание. Такие сопли только в фильмах, если по ним стреляют, солдаты уничтожают стрелка быстро и эффективно, и пофиг, кто там с другой стороны прицела. Так что эти двое не более чем цель, переживать и думать тут не о чем. Уничтожил и хорошо. И ещё, дальше, в двух километрах, стояла расстрелянная гражданская машина, кажется «опель», с открытыми дверями и телами убитых. Вещи тоже раскиданы, явно мародёрили там. Не этой ли парочки работа? Там и дети лежали.
Вскочив, я рванул за «уазиком», что уже дымил и вот-вот разгорится. Едва успел выдернуть рюкзак и кофр, как из кабины пламя ударило, благо всё что нужно было в нём. Отбежав от машины, что уже полыхала, дым начал стелиться, ветерок пока разгонял, я, ругаясь, проверил рюкзак Видением, тот на месте пассажира спереди лежал, было три попадания. Кофр внизу, на полу, ему ничего. Исподнему, двум пайкам хана, одна пуля в спальник попала, а он у меня хороший, на пуху, а не на синтепоне. Закинув рюкзак за спину, пустой пока кофр в руку, к стрелкам направился. Второй тоже к единственному у них автомату потянулся, когда я первого срезал. И этот второй был жив, хрипел пробитыми лёгкими, пуская пузыри, но жив, смотрел, как я подхожу. Видение уже показало, что это действительно мародёры и убийцы, по вещам в сумках ясно, так что, присев, забрал автомат, подсумки старые десантные, из шести наличных железных магазинов только два оставались снаряжёнными, от остальных пахло свежим порохом. Они стреляли, и стреляли много.
Автомат за спину, подсумки прицепил на рюкзак и побежал дальше. Судьба этой парочки мне безразлична, и лечить раненого я также не собираюсь. Бежал и на ходу восстанавливал спальник Силовой Ковкой, заращивая пробоины. Ну и позвонил оператору, тот меня набрал, когда бой закончился, однако я сказал, что перезвоню. Сейчас уже можно пообщаться, тот всё видел. Деду уже передал, что машины лишился, но я успокоил, не так и далеко осталось, до темноты доберусь и сразу обратно, так что, убирая телефон, так и бежал. Тут как раз машина в низине расстрелянная стояла, белый «опель». Подойдя, накрыл убитых одеждой, молодую девчонку похоже изнасиловали, раненую, но не добивали, сама умерла. По следам, точно те двое, их кроссовки. И не ушли далеко, идиоты. Оружие развращает, как раз на примере подростков вижу. Чувствуют себя сильными, хозяевами жизни. Их явно не воспитывали или воспитывали по-своему, по тем же заветам нацистов. У машины были флажки на приборной панели, украинские, своих убивали. Кому война беда, а кому и мать родна. Позвонив оператору, сообщил, что видел, номер машины, кто это сделал, чтобы зафиксировали, и побежал дальше. Эти гадёныши указали моё местоположение стрельбой и дымом, как бы тут кто не появился, а местность открытая, всё издалека видно, поэтому бежал вдоль посадки. Та иногда прерывалась, но продолжалась чуть позже вновь.
Примерно час без отдыха бежал с тяжёлым грузом на плечах, ушёл километров на двенадцать от места схватки, я пси-силой себя поддерживал. Решил, что хватит, можно тут передохнуть и позавтракать. Я не завтракал, а у меня пайки пробитые в рюкзаке. Вот как нашёл подходящее место, тент расстелил, поджопник опустил и разжёг горелку под прикрытием рюкзака, чтобы огонь не сбивался и поставил первое блюдо на разогрев, осматривая, что там повреждено, и откладывая остальное обратно в коробки. Кстати, спальник я уже починил, и следа пробития не найти, за рюкзак ещё не брался, и вот так, полумедитируя, и разогревал себе да завтракал. Почти всё повреждённое съел, но это нормально, я, когда пси-силу использую, постоянно есть хочу, поэтому и много ем, удивляя всех вокруг.
Остальное не трогал. Чаю вскипятил. Термос я старшине подарил, как и упаковки чистящих салфеток, ему нужнее, да и вообще подосвободил рюкзак, всё же в тыл еду, им на передовой нужнее, а тут повторно воды вскипятил и в термокружку перелил. С Дедом пообщался, с помощью спутника глянул, что там у «Новатора», вроде тихо, но какие-то позиции не так и далеко возводятся. Там, где замеры делались. Похоже, готовят капониры для гаубиц и укрытия для личного состава. Для танков позиции не подходят. Потом глянул, есть какие-нибудь новости в инете. Особо нет, рано ещё, поэтому собрался, на завтрак я пятьдесят минут потратил, и побежал дальше. В основном по посадке.
Вскоре на меня вышел оператор, что работал по мне. Точнее не только по мне, но и всей этой округе, ведя статистику перемещения вражеских подразделений и мест возведения позиций. Тот и сообщил, что по моим следам идёт сотрудник местной милиции, почва мягкая, а я тяжёлый, след остаётся. Он осмотрел убитых пацанов, вещи их, к горевшему «уазику» не подходил, потом доехал на своём служебном «уазике» до расстрелянного «опеля» и, оставив свою машину там, дальше бежал по моим следам. Упорный, столько километров отмахал. Автомата не видно, но пистолет наверняка есть. Шёл как следопыт. Хотя тут и знаний не нужно, и так видно. Мой завтрак изрядно между нами сократил расстояние, тот сейчас километрах в трёх, поднимусь на возвышенность впереди, увидим друг друга. Так что я сошёл с обочины дороги, тут полевая была, и оставил рюкзак с кофром за широким стволом берёзы. Прикрываясь деревьями, пошёл навстречу по посадке. Вскоре я заметил движение впереди, встал за ствол и стал ожидать. А когда милиционер, тяжело и хрипло дыша, прошёл мимо, я вышел на дорогу и свистнул, отчего он подпрыгнул. Тот был в форменной одежде, кожанке, фуражка на голове, которую только что снял и протирал платком мокрый лоб. Офицером оказался, капитаном. Сотруднику украинских правоохранительных органов было лет сорок пять на вид, тучный, с красным лицом, усатый. На Анискина похож. В общем, типичный участковый, коим тот явно и являлся.
Несколько секунд он настороженно смотрел на меня, кобура открыта, оружие внутри, но тянуться не стал. Всё же выбрал линию поведения, потом козырнул и представился:
