всё это устроить. Председатель Комитета министров Валуев, 66 лет: «Предполагаемая мера очень далека от конституции. Она имеет целью справляться с мнением и взглядами людей, знающих более, чем мы, живущие в Петербурге, истинные потребности страны и ее населения, до крайности разнообразного. В пределах необъятной империи, под скипетром, вам Богом врученным, обитают многие племена, из которых каждое имеет неоспоримое право на то, чтобы верховной власти Вашего Величества были известны его нужды». Обер-прокурор Святейшего синода Победоносцев, 53 года, «бледный, как полотно, и, очевидно, взволнованный»: «Я нахожусь не только в смущении, но и в отчаянии… В России хотят ввести конституцию, и если не сразу, то, по крайней мере, сделать к ней первый шаг… А что такое конституция? Ответ на этот вопрос дает нам Западная Европа. Конституции, там существующие, суть орудие всякой неправды, орудие всяких интриг… Нам говорят, что нужно справляться с мнением страны через посредство ее представителей. Но разве те люди, которые явятся сюда для соображения законодательных проектов, будут действительными выразителями мнения народного? Я уверяю, что нет... И эту фальшь по иноземному образцу, для нас непригодную, хотят, к нашему несчастью, к нашей погибели, ввести и у нас». Далее: 1) «правительство должно радеть о народе, оно должно познать действительные его нужды… вот истинная задача нового царствования», 2) нам предлагают устроить говорильню, 3) над крестьянами не устроено надлежащей власти – народ стал пить и лениться, 4) земские и городские общественные учреждения – говорильня, 5) новые судебные учреждения – говорильня, 6) свобода печати – «самая ужасная» говорильня, «которая во все концы необъятной русской земли… разносит хулу и порицание на власть… разжигает страсти, побуждает народ к самым вопиющим беззакониям», 7) долой – новую «верховную говорильню» «по иноземному образцу». «В такое ужасное время… надобно думать не об учреждении новой говорильни, в которой произносились бы новые растлевающие речи, а о деле. Нужно действовать!». Действовать? Но как? Что делать-то? Нет ответа. Между тем, Победоносцев взял верх. В конце апреля был выпущен написанный им Высочайший Манифест. «Мы призываем всех верных подданных наших служить нам и Государству верой и правдой, к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, — к утверждению веры и нравственности, — к доброму воспитанию детей, — к истреблению неправды и хищения, — к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России благодетелем ея возлюбленным нашим родителем». Уповаем «на божественный промысл, с верою в силу и истину самодержавной власти, которую мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений». Что здесь – ужас? Разве не так должен был думать новый император после гибели своего родителя? Разве не должен был утвердиться в «незыблемости самодержавия»? С какой стати должны так кипятиться реформаторы из окружения погибшего царя? Отчего начались добровольные отставки? Манифест был воспринят как знак – никаких реформ. Никакого народного представительства. Всё сжать в один кулак. Никаких иных идей, кроме «любви и преданности своим государям». Контрреформы – сужающие, искореняющие. Журналисты, профессора, чиновники – либералы – это безумцы, ждущие конституции (письмо Победоносцева Александру III, 25.04.1881). Очистить поле от людей 1860-х – 1870-х. «Время, в которое мы живем, - смутное время. Опасно оставлять у кормила правления людей, потерявших голову» (письмо Победоносцева 29.04.1881). Так и случилось. Очистили, искореняли. Так чем стала поворотная точка 1881 г.? Приведение России к порядку? Сжали всех в кулак – и открыли условия для свободного развития промышленности? Для быстрейшего роста населения? Или заморозили, искусственно затормозили естественные процессы («загнали проблемы внутрь»), что обернулось потом разрушениями 1900-х – 1910-х гг.? Что это было? Чрезмерной централизацией? Прологом к неудачному следующему царствованию? Чем мог бы стать в истории России иной сценарий – создание скромной комиссии из выборных при Государственном совете? Она могла бы легко умалиться в следующих поколениях. Но вдруг бы стала зародышем конституционной монархии, которая сгладила бы в будущем все контрадикции, приведшие к разрушению «царского режима»? История не имеет сослагательного наклонения. Но вот что важно. Они есть – эти поворотные точки. Мы должны их видеть – в судьбе страны, в своей судьбе. Мы должны понимать их, когда они наступают. У каждого – свои идеи. Мы будем относиться к происходящему по-разному. Но стоит строить свою судьбу, пытаясь понять, «куда всё идет». Из обдумывания общественных процессов во всей их сложности. Из осознания естественных циклов своей жизни, жизни своей семьи, изменений своего «я», от которых никуда не деться. Займешь правильную позицию – выиграешь. Примешь неверное решение в поворотной точке, своей или общей – проиграешь, бескомпромиссно и безжалостно.

  Яков Миркин - В жизни каждого человека бывает 5-6 поворотных... | Facebook

March 13, 2024 02:52

Одна пожилая женщина сказала мне: - Что ты... - Диляра Тасбулатова | Facebook

Одна пожилая женщина сказала мне: - Что ты постоянно нудишь о бедности нашего народа? - А вам на всё хватает? - Даже остается! - Эт как??? У вас какая пенсия? - 14 тыщ, - сказала она с гордостью. - Это же очень мало! - Кому мало, а кому и много. Смотри: за квартиру я плачу как одинокий пенсионер тыщ пять - все вместе. Плюс мне дают две тыщи надбавку опять-таки как одинокой пенсионерке. Итого остается 11. Тыщ. (Примечание мое - это 3 доллара в день, бутылка молока - один доллар, две буханик хлеба плохо - тоже доллар) - Так. - Ну вот. Овощи я беру когда уже рынок закроется, остатки выброшенные. Но они хорошие. Мяса ем мало. - А лекарства? - Какие-то дают бесплатно, а на какие-то подкапливаю. - Но в доме может что-нибудь сломаться же? Холодильник например. Как без него? - Сломался один раз - починили в рассрочку. Еще я знаю дни когда Пятерочка выбрасывает продукты просроченные - но они совсем немного просроченные, есть можно. - Есть непредвиденные траты. - Есть. Но пока бог миловал. Она посмотрела на меня чуть ли с не презрением: - Мы по заграницам не шастаем. И на такси не ездим. Зато я бываю в санатории. Правда, белье - халат там и тапочки мне подарили, стыдно было в старом ехать. - Ужас... - Всё-то тебе ужас. -