Шрифт:
Закладка:
- Это ваши мальчики? – перебила мысли о будущей экзекуции строптивая жертва.
- Какие мальчики? – ступил вновь пойманный врасплох Карапет.
- Эти, - Тамара с усмешкой показала поочередно на отступающего Лешего и уже поднимающегося на ноги здоровяка.
- Ну, с-сука-а, - протянул отошедший Кабан и, сфокусировав взгляд налитых кровью глаз на обидчице, двинулся на нее, сжав немаленькие кулаки и наклонив голову, словно собрался ее забодать.
- Стоять! – наконец-то удалось проявить себя Карасеву.
Но Кабан не обратил на него ни малейшего внимания. Для него сейчас существовала только тетка, покусившаяся на самую дорогую для любого мужчины часть тела, и эту тетку нужно было раздавить, растоптать, размазать по стенке.
И не будь сейчас рядом Карапета, Тамара вряд ли что-то смогла противопоставить надвигающемуся на нее амбалу. Слишком неравны были весовые категории. А еще один удар в пах Кабан уже вряд ли пропустил бы. Весь боевый пыл вдруг куда-то испарился, и ей снова стало страшно.
Но тут навстречу здоровяку шагнул Карапет и одним резким и точным ударом в солнечное сплетение вышиб из смертельно обиженного парня дух, подумав при этом, что стоит премировать того штукой, разумеется, «деревянных». Цель была отчасти достигнута – направленный на него взгляд женщины выражал явную благодарность.
- Думаю, нам не стоит здесь задерживаться, - совсем уже уверенным тоном произнес Карапет и, развернувшись и увидев все еще пятящегося Лешего, гаркнул на него: - А ну, пшел вон!
- 29 -
Фирменный поезд «Москва – Старый Оскол» подошел к перрону, и Карапет в сопровождении Мотыля направился к вагону «СВ».
- Этот пацан будет, типа, за паровоза, - в очередной раз зачем-то объяснял он Евсикову. – Ну, ты понял, типа, подписи и печати ставить. Но ты смотри, он должен верить, что является основным. Так что, веди себя с ним, как с боссом. Всосал?
- Да понял я. Чо ты мне втуляешь, как лошаре, десятый раз, - отмахнулся Мотыль. Так как , став какой-то непонятной политической фигурой, фамильярничать с собой бывший кореш запретил, а называть его по имени-отчеству было западло, Николай предпочитал при обращении к Карасеву никак его не называть.
Тот повернул к нему голову и ткнул пальцем в небо, намереваясь выдать очередную мудрую и поучительную мысль, но неожиданный громкий автомобильный сигнал не дал ему этого сделать. Удивленные они обернулись и уставились на медленно накатывающий на них «Ленд Крузер» с одними семерками на номере.
- Это чо за придурки по перрону катаются? – задал в пространство вопрос Карапет, и не подумав уступить дорогу «Тойоте».
- Э, Сань, не быкуй, - забыв, что обращается к начальнику, взял его за локоть Евсиков и попытался оттянуть к краю перрона. – Это пацаны Бормана.
- Какого, на хрен, Бормана? – вырвал локоть Карапет, в жилах которого взыграла пацанская кровь.
Тем временем «Лэнд Крузер» все же остановился, почти упершись бампером в набычившегося Карасева.
- Мужик, ты чо, в натуре? – высунулся из распахнувшейся правой двери белобрысый детина с приплюснутым носом. – Может, тебя с перрона скинуть? Анна Каренина, блин.
Карапет уже и не помнил, когда на него так нагло и откровенно наезжали. Он даже растерялся от неожиданности и не сразу нашел, что ответить, позволив все же Мотылю оттянуть его в сторону.
Автомобиль покатил дальше, распугивая громким сигналом встречающих.
Карасев вдруг осознал, что времена, когда он чувствовал себя в этом городе хозяином, ушли давно и безвозвратно. Хотя, насчет безвозвратно он еще поспорит. Иначе, зачем было сюда возвращаться? И вот когда он снова приобретет вес в определенных кругах оскольского общества, то первым делом найдет и накажет этих быков, нагло раскатывающих по перрону. Здесь что, менты совсем мышей не ловят? Или Оскол застрял в девяностых?
- Кто такой этот Борман? – уже более спокойно спросил он у Мотыля.
- Хрен его знает, откуда он взялся, - пожал плечами тот. – Вроде из белгородской братвы. У него вроде с губером в какие-то общие дела. Вот тот ему Оскол на прокорм и отдал.
- Ты ж недавно говорил, что он арам город сдал, - поднял брови Карапет.
- И арам тоже, - не отказался Мотыль. – Оскола на всех хватит.
- Ладно, я с этим Борманом позже разберусь, - нарочито уверенно отмахнулся Карасев. – Сейчас не до него.
Двинувший вслед Евсиков лишь усмехнулся ему в спину, вспомнив басню про слона и Моську.
- Крузак-то к нашему вагону подкатил, - сообщил Карапет.
Из вагона вышел полный краснолицый мужчина в изрядно помятом белом костюме. Выскочивший из «Ленд Крузера» бычара услужливо распахнул перед ним заднюю дверь.
- Забери багаж у проводника, - указал босс и, пригладив редкие белобрысые волосы на вспотевшем лбу, залез в автомобиль.
Бычара закрыл за ним дверь и проворно заскочил в вагон.
В дверях вагона показался Вольдемар Хазаров. В отличие от предыдущего пассажира его серый костюм выглядел так, словно только что отутюженный. Да и сам Вольдемар не создавал впечатления человека, проведшего ночь в поезде, выглядел свежо и опрятно. Кроме того, его внешний вид совершенно не соответствовал провинциальному Осколу. Дело тут было даже не в перстне белого металла с большим рубином. Весь образ юного политика, начиная от неестественно чистых лакированных туфлей и заканчивая надменным взглядом на все окружающее, буквально кричал о его оскорбительном превосходстве над местными аборигенами.
- Это что еще за упырек? – усмехнулся Мотыль.
- Баклан, это и есть наш паровоз, - поморщился Карапет. Ему самому не нравилось находиться в подчинении у какого-то малолетнего хлыща, неизвестно каким образом сумевшего продвинуться в политике.
В это время посланный за багажом бычара вновь появился в дверях. В левой руке он нес большую спортивную сумку, одновременно держа подмышкой небольшую картонную коробку.
- Ну-ка, пацан, слиняй с дороги, - свободной правой рукой бычара толкнул в сторону продолжающего стоять в дверях Вольдемара. Однако, несмотря на
