Шрифт:
Закладка:
Оберин был заинтригован последним заявлением. Он потер подбородок и пробормотал:
— «Это весьма примечательно. Может быть, мы сможем использовать это и в наших интересах. Пока мы все еще обсуждаем помолвки и тому подобное…»
Грегор не рассматривал возможность заключения брачного контракта между Сандором и одной из Песчаных Змей. Это было не только потому, что у Горы не было реального голоса, в котором была бы невеста его брата. Это было также из-за обстоятельств рождения Обары. И все же он был бы дураком, если бы не признал преимущества такого союза.
— Я ценю эту идею, — признался Грегор, — но, к сожалению, моя мать не так терпима к ублюдкам, как вы или я, мой принц. Она плюнула бы на саму мысль о том, что мой брат женится на незаконнорожденной девушке.
Оберин, похоже, не удивился этому заявлению. И он не казался обеспокоенным. Он утверждал:
— «Всего несколько минут назад вы предложили мне узаконить моих дочерей. Скажем, король Роберт соглашается сделать их Мартеллами. Тогда ваша мать будет так против?»
— «Нет, — ответил Грегор, — мой отец тоже. Но если бы это случилось, не вышла бы Обара замуж за слишком низкое положение?»
— В Дорне не принято жениться выше или ниже своего положения, — возразил Оберин. — Кроме того, насколько я слышал, ваш дом на юге процветал последние три года. Крепость Клигана была бы таким же хорошим местом для моей дочери, как и для вашей семьи».
Грегор сидел, размышляя над этими моментами. После минуты задумчивого молчания он согласился:
— «Хорошо, Оберин. Я согласен на возможность заключения брачного контракта между Сандором и Обарой. Но прежде чем мы скажем им, моей матери или кому-либо еще о помолвке, мы мы должны написать письмо в Королевскую Гавань. Если просьба узаконить твоих дочерей исходит от нас обоих, этого должно быть достаточно, чтобы убедить короля удовлетворить ее. Как только твой первенец будет признан Мартеллом, мы сможем обсудить с ней вопрос о помолвке с моим братом. Если они оба согласятся на это, и мои родители дадут им свое благословение, мы можем сделать это официально».
Оберин кивнул головой, скрестил руки на груди и заявил:
— «Это более чем приемлемо».
Встреча закончилась через десять минут. Сразу после выхода из зала совета Грегор Клиган, Оберин Мартелл, Бринден Талли и Гарт Хайтауэр направились прямо к лежбищу. Там Гора и Красный Змей составили письмо в Королевскую Гавань. В то же время черная рыба написал письмо в Винтерфелл, а второй сын лорда Лейтона Хайтауэра написал письмо в Хайгарден.
Как только каждое письмо было готово, ворона отправляли по назначению.
Хотя на встрече было предложено более трех дюжин возможных брачных контрактов, Грегор хотел немедленно обсудить тот, который был заключен между Роббом и Маргери. Чем раньше идея достигла Винтерфелла и Хайгардена, тем больше у нее было шансов осуществиться.
После того, как вороны были отправлены, Грегору и десяти его спутникам ничего не оставалось, кроме как ждать ответов.
Три дня спустя лорд Джорах Мормонт, леди Мейдж Мормонт и три ее младшие дочери отправились на Медвежий остров. Еще четыре дня спустя Сандор Клиган, Эллин Клиган и Далия Клиган отправились в Крепость Клигана.
Незадолго до отъезда Сандор довольно нежно попрощался с двумя старшими Песчаными Змеями. Он тепло обнял Нимерию и поцеловал ее в обе щеки. Он тоже обнял Обару, но когда попытался чмокнуть ее в щеки, она сделала еще один шаг и поцеловала его в губы. После одного мгновения шока Сандор опустился и поцеловал ее в ответ. Для дородного молодого человека с агрессивными наклонностями он целовался очень нежно.
Вот это Грегор назвал знаком.
Следующий месяц прошел относительно спокойно. Помимо подавления нескольких групп бандитов и выслеживания случайных беглых преступников, ничего особо примечательного для Легиона без знамен не произошло. Грегор все еще не получил ответа ни от короля Роберта, ни от лорда Эддарда, ни от лорда Мейса. Но он надеялся, что они (и окружающие их люди) помогут ему.
В середине первого месяца 287-го года после Завоевания Эйгона произошло нечто очень важное.
Однажды поздним утром лорд Грегор Клиган был один в своем солярии. Он сидел за своим столом, просматривая ряд отчетов от своих офицеров (самое близкое к бумажной работе здесь). Рядом с ним была кружка клюквенного сока. Большинство других лордов предпочли бы кружку эля или пива, но Грегор ни разу в жизни не был пьяницей. Он позволял себе один-два бокала вина на пирах, но в остальном старался оставаться трезвым как можно чаще.
Он как раз изучал список новобранцев Легиона, когда услышал громкий стук за дверью.
Он тут же поднял глаза и крикнул:
— «Войдите».
Дансен вошел в комнату. Он вошел очень поспешно и дышал очень часто, как будто пытался отдышаться. На самом деле он был; он пробежал весь путь до солярия откуда-то с земли.
Обеспокоенный Грегор поднялся со стула и спросил:
— «Дансен, что-то не так?»
— Это… это миледи, сир, — проговорил Дансен, прерывисто дыша.
Хотя Дейси была не единственной высокородной женщиной в Рву Кейлин, Грегор знал, что всякий раз, когда его латники упоминали «миледи», они имели в виду его жену.
— «Что это такое?» — обеспокоенно спросил Грегор.
— Ну, сир, она… — сбивчиво начал Дансен. На этот раз он сделал паузу не из-за усталости. Наоборот, из-за опасений. Затем он глубоко вздохнул и закончил:
— «Она потеряла сознание».
Грегор тоже вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он встал, обошел стол и требовательно спросил:
— «Когда? Где? Почему?»
— Только что, на тренировочном дворе, и я не знаю, — соответственно ответил Дансен, — малый Джон и принц Оберин ведут ее к мейстеру Кеннику, пока мы разговариваем. Они послали меня за вами, если вы не слишком занятый.»
— Конечно, нет, — тревожно спросил Грегор. Он снял свой плащ с крючка на стене и накинул его на плечи. Надежно завязав его вокруг горла, он спустился с Башни Лорда вместе с Дансеном.
Когда они спустились обратно на землю, Грегор спросил своего латника:
— «Можете ли вы рассказать мне, что случилось?»
— боюсь, нет сир, — извиняющимся тоном сказал Дансен, — я прибыл на место только после того, как Миледи упала в обморок. К тому времени, когда я узнал, из-за чего весь этот шум, они уже перевезли ее.
— Что ж, я благодарен, что вы пришли прямо ко мне, — заявил Грегор.
