Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Записки прижизненно реабилитированного - Ян Янович Цилинский

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 100
Перейти на страницу:
не знаю, — ответил он, — а сейчас я тебя поцелую и скажу что-то очень важное.

Поцелуй состоялся, и не один, но говорила о важном балерина, а не Василий.

— Мой хороший, через неделю мы сядем в поезд и отправимся на юг, к теплому морю, в Крым и на Кавказ. Мы проведем полтора месяца вдвоем. Это будет наше свадебное путешествие. Вася, — добавила Татьяна нежно, — как самое дорогое в жизни я вспоминаю вагон, где тебя встретила. Мне так радостно, что нас ждет поезд и предстоит дорога!

На лице Василия выразилась растерянность. Он был обескуражен. Заявление Татьяны нарушало все планы и затрудняло разговор о поступлении в медицинский институт. Балерина истолковала его реакцию по-своему. Она решила, что сюрприз явился для него приятной неожиданностью:

— Вася, правда, я здорово придумала! Отдых на юге в тысячу раз лучше, чем поездка в деревню, которую предложили твои родители. В Ялте замечательно, а в Сочи бесподобно!

— Таня, где мы возьмем столько денег? — искал выход Василий. — Путешествие стоит очень дорого.

— Об этом не беспокойся. Я тебе так и не успела сказать, — улыбнулась балерина, — что я богатая невеста. Помнишь, я рассказывала про дедушку Ивана Петровича? Он оставил мне наследство. Посмотри! — Внучка антиквара достала из шкафа малахитовую шкатулку, поставила ее на стол и открыла.

В шкатулке лежала одна, и довольно странная, вещичка. По форме и материалу она походила на золотое яичко, которое в детской сказке снесла курочка-ряба своим старику и старухе. Золото было какое-то чудное, красноватого цвета. Вещичка открывалась как матрешка. Внутри находилась фигурка Василисы Прекрасной, сделанная из зеленого камня.

— Это яйцо из знаменитой коллекции императорских пасхальных яиц, — пояснила Татьяна. — Оно стоит больших денег! Дедушка завещал мне три яичка. Другие хранятся у мамы. Иван Петрович оставил уйму золотых монет, драгоценных камней и ювелирных изделий. Это мое приданое. Оно принадлежит нам. — Надо сказать, что Федотов завещал большую часть своего богатства внучке. Анастасия Ивановна свято чтила волю отца и берегла ценности дочери. Дипломату они переданы не были. — Мыс тобой никогда ни в чем не будем нуждаться, — продолжала балерина. — Я продала, чтобы получить средства на поездку, жемчужную нитку и ерундовое золотое колечко. Они мне не нравились. Хотела продать еще серьги с алмазами, но мама отсоветовала и дала мне денег.

Анастасия Ивановна пришла в ужас, узнав, что дочь пускает на ветер наследство деда, и, выбрав меньшее зло, вручила ей шесть тысяч рублей. «Пока хватит, а там, глядишь, одумается», — решила она.

— Мамочка очень хорошая. Она обо мне заботится! — объяснила Татьяна щедрость матери.

— Таня! — промолвил Василий. Перед этим он осторожно положил на место пасхальное яичко. Оно было изумительно красивым. Такие вещи Иголкин видел только в музеях и никогда не держал в руках. — Это фамильные ценности. Они не продаются и должны оставаться в доме.

— Родной, — начала оправдываться балерина. У нее был вид провинившейся школьницы. — Я никогда так больше не буду поступать без твоего согласия. Пойми, что продавать вещи из наследства нам придется только первое время, а потом ты заработаешь много денег. Сергей Сергеевич устраивает тебя на хорошее место. Забудем про это. — Татьяна перевела разговор на другую тему. — Подумай только, что через каких-то десять дней я покажу тебе море. — Она знала, что Василий не был у моря. В ее голосе звучала гордость, что именно она откроет перед ним красоту стихии.

— Утомленное солнце нежно с морем прощалось, — пропела балерина и добавила: — В нашей жизни все будет по-другому! — Популярная в те времена песня продолжалась словами: «В этот час ты призналась, что нет любви».

Василий молчал. Он был подавлен свалившимся на него богатством, уверенностью Татьяны в строе их последующей жизни и предложенной поездкой на юг, от которой никак нельзя было отказаться, не обидев балерину.

— Как ты считаешь, будет ли мне к лицу голубой купальник? — спросила Татьяна и осеклась. По лицу Василия было видно, что он думает не о купальнике, не об утомленном солнце и морской стихии, а о чем-то другом, далеком и непонятном. — Вася, что с тобой?

— Таня, — решился на объяснение Василий. Его голос был смущенным. — Мы никуда не едем. Я завтра начинаю готовиться к экзаменам в медицинский институт, а ты мне будешь помогать.

— Что за глупые шутки! — возмутилась балерина. — Ты в своем уме?

— Любимая, — Василию казалось, что эти слова нельзя не понять, — помнишь, в вагоне я говорил, что чувствую в себе великие силы, но не знаю, куда их направить. Теперь я нашел свое призвание. Это медицина. Я стану врачом, стану обязательно!

— Какое призвание?! — она задыхалась от негодования. — Медицина такая противная! Эскулапы любят лапы! Лепилы проклятые! — Татьяна вложила в эти слова все презрение лагерницы к медсанчасти и ее персоналу, этим сытым и бессердечным придуркам. Она не забыла, как после аборта валялась в горячке на грязных простынях с пятнами крови и как никто, никто не протянул ей руку помощи, никто не сказал доброго слова и не подал кружки воды. Еще живую, ее зачислили в покойницы. Реакцией врача на неожиданный выход больной из кризиса было восклицание:

— Федотова?! Ты, сучка, живучая!

Операция и болезнь ее искалечили. Результатом стало бесплодие. В московской клинике, куда балерина обратилась за советом, ответили:

— Если хотите родить, то вам придется долго лечиться.

Татьяна стыдилась своей болезни и не хотела, чтобы о ней знал Василий. Вася хотел ребенка! Еще в первые дни близости он сказал:

— Таня! Ты родишь мне сына Васю. Не бойся стать матерью. Ждать нечего. Я прокормлю семью. Буду где-нибудь учиться и подрабатывать. Недавно заходил Колька-такелажник и звал к себе в бригаду. Там можно прилично подшибить. Нам хватит на троих.

— Не выдумывай глупости! — продолжала Татьяна.

— Я не выдумываю! — Он не понимал, что движет балериной, и думал только о своей мечте.

— Выдумываешь! Выдумываешь! — Татьяна замолчала. Она почувствовала, что ее слова не трогают Василия, и, чтобы исправить положение, перешла на тон женщины, уверенной в своей власти над мужчиной. — Хватит пререкаться! Все решено. Мы отправляемся в свадебное путешествие. Пора подумать о сборах! — Решив, что бунт на корабле подавлен, она подняла голову и вздрогнула. Перед ней стоял не светлый и лучезарный Вася, а незнакомец с суровым обликом, который подошел к ней в вагоне. Его глаза смотрели мимо нее в пространство. «Василий снова надел маску, — ужаснулась балерина, — но теперь он закрывается от меня».

Издалека донесся голос:

— Таня, я пойду. Надо доставать учебники. — Василию казалось, что он не может откладывать это дело ни на минуту.

Первый раз они расстались

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 100
Перейти на страницу: