Шрифт:
Закладка:
Специальный мальчик разнес на подносе ароматный травяной чай. Время подходило к полудню, и по всему дворцу громко разносился шум вентиляторов — в сочетании с естественной циркуляцией воздуха через сотни микроскопических дырочек в стенах этого хватало, чтобы даже в полуденный зной в залах царила приятная прохлада. Король Фахд улыбнулся своему другу в ответ. Он больше не сомневался, что его визит в Вашингтон не будет напрасным.
— Иншалла!
Рим, Италия, Мальтийский дворец на виа Кондотти,
примерно тремя годами ранее
Через небольшое окошко в стене дворца в самом центре Рима было видно сразу три государства. Если смотреть через него прямо, можно насладиться видом грандиозного, самого большого на Земле купола собора Святого Петра в Ватикане. Слева и справа проходила оживленная улочка старого центра Вечного города, по которой туда-сюда постоянно сновали туристы, и она, естественно, принадлежала Италии. Третьим государством было само это великолепное здание XVII-го века, хотя об этом факте знали немногие. Точнее — это было известно лишь избранным. Оно не было признано ООН — только потому, что в этом не было ровно никакой необходимости. Гораздо более важным было то, чтобы подданные этого государства признавали ООН и не возражали против существования такой организации.
Орден госпитальеров, он же орден мальтийских рыцарей, был основан почти тысячу лет назад, сразу после завоевания крестоносцами Иерусалима. Его целью была забота о неимущих, больных или раненых христианах-пилигримах, совершавших паломничество к Гробу Господню. Позже этот орден стал военно-рыцарским и был призван защищать Святую землю. Тогда же римский папа признал полный суверенитет ордена от любых государств и даже церкви, и этот статус с тех пор никогда не был отменен. В XX-м веке подданными ордена числилось около десяти тысяч человек со всего мира. Каждый из них мог легко отказаться от основного гражданства и перестать платить налоги, но большинство все же предпочитало этого не делать, чтобы избежать лишней огласки. Госпитальеры владели дворцами в странах Южной Европы, у них даже была собственная валюта, хотя, разумеется, главная цель их ордена была совсем иной. В ордене всю тысячу лет существовала строгая иерархия: его граждане разделялись на членов третьего, второго и первого класса, причем каждый класс также делился на подкатегории. Члены первого класса носили титул Рыцарей Справедливости, или Признанных Рыцарей. Присвоение этого титула было торжественным событием, которое сопровождалось средневековым ритуалом. Меч Признанного Рыцаря даровал сам Великий магистр ордена, избиравшийся, как и римский папа, пожизненно. Ритуал проходил в старинном рыцарском зале дворца на виа Кондотти при свете огромных свечей. Присутствующие были одеты в длинные черные мантии с белым, похожим на звезду мальтийским крестом на груди.
В этот июньский вечер в Признанные Рыцари был посвящен американец, состоявший в ордене уже более двадцати лет. Со стороны обряд в этот раз смотрелся немного комично, ибо внешне этот человек являлся полной противоположностью книжного образа прекрасного, стройного и мужественного средневекового рыцаря. Он был уже довольно пожилым, полным, страдал одышкой, а его седая голова стремительно лысела. Водянистые, почти рыбьи глаза за толстыми стеклами очков в дешевой пластмассовой оправе делали его облик слегка неприятным. Но что-то в нем было такое, что не позволяло смотреть на него снисходительно. В каждом его резком неловком движении ощущалась серьезная, почти маниакальная решительность. Этого человека звали Уильям Кейси, он руководил кампанией республиканцев по выдвижению Рейгана в президенты США, а после успешных выборов назначен директором ЦРУ. Большая часть высшей американской элиты тайно входила в старинные масонские организации, но впервые в истории чиновник США такого ранга стал, по сути, официальной правой рукой главы великого тайного ордена.
После окончания церемонии Великий магистр Анжело де Колонья, возможно, самый известный и уважаемый в современной истории госпитальеров, пригласил американца для важного разговора. Собеседники сидели в высоких позолоченных креслах у камина, огонь в котором непрерывно горел уже сто пятьдесят лет. Магистр, пожилой итальянец, высокий, стройного телосложения, с пронзительными голубыми глазами, некоторое время хранил молчание:
— Христианские добродетели вечны. Добро, терпение, покаяние… Если бы все американцы были католиками, как вы, мой друг, а не протестантами, то, возможно, мир развивался бы не столь стремительно, но в нем было бы куда больше чистоты и умиротворенности… Но я пригласил вас поговорить сегодня, разумеется, не об этом. У нас с вами теперь общий главный враг. Раньше это был только ваш враг, Церковь в политике предпочитала занимать нейтральную позицию. Но теперь все иначе. Чаша терпения человеческого переполнилась.
Уильям Кейси кивнул. По этой теме у него не было ни малейших возражений. После очередной паузы магистр продолжил:
— На днях я был в Ватикане, у моего нового прекрасного друга из Польши. Кто бы мог подумать, что этот человек, провинциальный епископ из Кракова Кароль Войтыла, никому не известный, бог весть как избранный понтификом, первый неитальянец на Святом престоле почти за пятьсот лет, окажется такой глубокой, яркой личностью, прирожденным лидером, влившим новые силы в нашу великую Церковь! Он глубоко озабочен событиями в его родной Польше. Там против Советов восстали рабочие, простые люди, самая основа их же собственной системы и идеологии. Но Брежнев поступил с ними так же, как ранее с беспартийными венграми, чехами, восточными немцами. Не пошел ни на какие уступки или переговоры, ввел чрезвычайное военное положение. Почти все поляки ненавидят социализм Москвы, но военные в случае дальнейших выступлений готовы пойти на все, вплоть до того, чтобы утопить улицы Варшавы в крови, как это уже сделал Гитлер. Одним словом, советская колониальная система в Восточной Европе больше не имеет права существовать. Она должна исчезнуть не позднее чем через пять, максимум десять лет. Для этого нам всем нужно наконец объединить наши усилия.
Директор ЦРУ снова кивнул:
— Великий магистр, лично я не сомневаюсь, что мы добьемся успеха. Кстати, в судьбе моего босса и римского папы теперь много общего. Этой весной, почти одновременно, они пережили страшные покушения на их жизнь. В обоих случаях в них стреляли, они оба потеряли так много крови, что врачи-реаниматоры, учитывая их преклонный возраст, сомневались, что их вообще удастся спасти. И тем не менее оба не только выжили, но и чудесно быстро оправились от ранений, одновременно став еще более почитаемыми своей паствой.
— Да, это так. Разумеется, это промысел Божий, который защищает нас, как и весь мир, от
