возвращайся в Сузы!» – повелел Дарий. Он и представить не мог, что главный вдохновитель мятежа находится перед ним.

Но вожди персов, воевавшие в Ионии, лучше разбирались в ситуации и уже давно подозревали Гистиея в нечестной игре. Когда тиран прибыл в Сарды, персидский наместник Артафрен спросил его: "Отчего восстали ионяне?" Гистией отвечал, что ничего не знает об этом. Но Артафрен сказал: "С мятежом, Гистией, дело обстоит вот как: сшил эту обувь ты, а надел ее Аристагор!"

Гистией понял, что Артафрен раскрыл его обман и ночью бежал к морю. Теперь у него оставался лишь один выход – встать во главе восстания и постараться отразить персидское нашествие. Однако милетяне на радостях, что избавились от Аристагора, не имели никакого желания вновь возвращаться под власть тирана. Когда Гистией под покровом ночи сделал попытку силой проникнуть в город, какой-то милетянин нанес ему рану в бедро. Не добившись своего, тиран уплыл в Митилену. По его просьбе лесбосцы снарядили для него восемь триер. Гистией отправился с ними в Византий, занял крепкую позицию и стал захватывать все идущие из Понта грузовые суда. Вскоре ему удалось значительно увеличить свой флот. Тогда Гистией повел корабли к Хиосу и овладел этим богатым островом. Он распоряжался также на Лесбосе, однако положение его оставалось шатким. В 494 г. до Р.Х. тиран переправился с небольшим отрядом на материк для грабежа, попал в окружение и был захвачен в плен. Он еще надеялся вывернуться и потому стал требовать царского суда (он знал, что Дарий ему верит и рассчитывал на его поддержку). Впрочем, Артафрен не внял его словам: он велел доставить Гистиея в Сарды и здесь распял его на кресте.

9) Захват персами Милета

Вступив в Ионию, персы все свои силы двинули против Милета. Ведь это был самый богатый и могущественный город Ионии, и именно отсюда исходили все мятежные настроения. В ожидании врага ионийцы, собравшись в Панионий, стали совещаться о том, как им лучше подготовиться к встрече с ним. В конце концов решили не выставлять общего сухопутного войска. Все нападения с суши милетяне должны были отражать самостоятельно. Но зато ионийцы договорились снарядить союзный флот и сосредоточить его как можно скорее у Лады (так назывался островок, лежащий напротив Милета) для защиты города с моря.

Всего ионийцам удалось собрать 353 корабля. Из них 100 принадлежало хиосцам, 80 – милетянам, 70 – лесбосцам и 60 – самосцам. Во главе флота встал фокеец Дионисий. Ожидая тяжелой морской битвы, он немедленно приступил к учениям. Каждый день он выводил корабли в открытом море, выстраивал их в одну линию и заставлял выполнять сложные маневры, При этом воины должны были в полном вооружении находиться на борту. Семь дней подряд ионяне не выходили из повиновения, покорно выполняя приказания Дионисия. Но на восьмой день, истомленные мучительным трудом под палящим зноем, они подняли ропот. «За какие грехи, – спрашивали они, – мы терпим такую напасть? Мы определенно сошли с ума, раз добровольно подчинились этому болвану фокейцу, который привел с собой всего лишь три корабля! Он морит нас трудом и зноем, не дает ни покою ни отдыху. Одни из нас уже больны, другие вот-вот заболеют. Нет, лучше персидский царь, чем такой начальник!» Отказавшись выполнять приказы Дионисия, греки сошли с кораблей, разбили на острове палатки, стали в тени придаваться неге и не желали больше возвращаться на корабли для учений.

В это время к самосцам прибыл Эак, сын Силосонта, их прежний тиран, и предложил им разорвать союз о ионянами. Самосцы приняли это предложение. Они видели, что в войске совершенно развалилась дисциплина, и победа над персами теперь невозможна. Впрочем, самосцы не открыли своих замыслов остальным грекам, дожидаясь начала битвы. И вот, когда два флота изготовились для боя и стали сближаться друг с другом, все самосские корабли кроме одиннадцати, подняли паруса, покинули строй и взяли курс на Самос. Заметив бегство соседей, лесбосцы также последовали за ними. Их измена предрешила поражение греков. Однако, не все ионийцы поступились своей честью. Среди тех, кто стойко держался в битве, самые жестокие потери понесли хиосцы. Они совершили блестящие подвиги и не захотели показать себя трусами. При виде измены большей части островитян хиосские моряки сочли все же недостойным уподобиться этим негодяям: сражаясь вместе с немногими оставшимися союзниками, они прорвали боевую линию врагов и захватили много вражеских кораблей. Но при этом они сами потеряли большую часть своих судов.

После понесенного поражения, союзный флот распался. Оставшиеся в живых бежали в свои города. Милетяне остались с врагом один на один. Персы подвезли всевозможные осадные орудия и стали делать подкоп стен. Вскоре они ворвались в город и целиком овладели им. Жителей обратили в рабство и угнали в глубь персидской державы. (Это произошло в 494 г. до Р.Х.).

Вся Греция скорбела о разорении величайшего из ионийских городов, а более других – афиняне. Аттический поэт по имени Фриних сочинил драму «Взятие Милета». Когда он поставил ее на сцене, то все зрители залились слезами – так живо сочувствовали они своим соплеменникам! Но власти сочли их печаль чрезмерной. Фриних, за то, что напомнил о несчастье близких людей, был присужден к уплате крупного штрафа. Кроме того афиняне постановили, чтобы никто и никогда не смел возобновлять постановку этой драмы.

10) Конец ионийского восстания

После морской битвы у Милета персы возвратили на Самос Эака, сына Силосонта. Так они наградили его за измену общему делу. Впрочем, сами самосцы от этого только выиграли. Ведь они оказались единственными из восставших против Дария ионян, город и святилища которых не были преданы огню. Судьба остальных оказалась печальной и незавидной. В 493 г. до Р.Х., перезимовав в Милете, персидский флот вышел в море и без труда захватил острова у побережья: Хиос, Лесбос и Тенедос.

Каждый раз при покорении какого-нибудь острова персы устраивали облавы на людей. Происходило это так: взявшись за руки, они образовывали цепь, растянутую от одного берега до другого, и затем проходили таким образом через весь остров, сгоняя всех жителей на крайний мыс. Там греков захватывали в плен и уводили в рабство. Опустевшие города вместе со святилищами богов предавались огню. Точно также персы поступили затем с материковыми ионянами.

Из Ионии персидский флот взял курс на Геллеспонт и захватил все города на левой его стороне при входе в пролив. Города же, лежащие на правой стороне, были уже захвачены персами с суши. Жители Византия и жившие на противоположном берегу калхедоняне не стали ждать нападения, отплыли в