Все стоящие в центральном посту лодки напряженно молчали. Даже замполит, весельчак и балагур, находивший правильные слова практически в любых ситуациях, сейчас стоял, уцепившись рукой за поручень на переборке, не замечая, как по его лицу катятся крупные капли пота. Казалось, время остановилось, и каждая секунда тянется вечность. А ведь еще можно было скомандовать срочное погружение и нырнуть вниз, на спасительную глубину, чтобы попытаться избегнуть смертоносного груза, который наверняка несет этот американский самолет. Но капитан Ганрио, нарочито не замечая десятка устремленных на него молящих глаз, подчеркнуто медленно подошел к пульту управления, за которым находился командир БЧ-2. Тот, без доклада, ответил на невысказанный вопрос своего капитана:

– Заканчивается раскрутка двигателя первой ракеты на максимальный режим. Есть полные обороты! – С этими словами он повернул ключ переключения ракеты на автономную сеть питания и, откинув предохранительную скобу, перекинул тумблер запуска стартовых ускорителей. Даже внутри лодки люди услышали, как пронзительный монотонный вой турбореактивного маршевого двигателя заглушил рев стартовиков.

– Есть, первая ракета ушла! Открыть крышку второго контейнера!

– Есть открыть, крышка открыта и встала на стопоры! – последовал доклад одного из мичманов БЧ-2 по внутренней связи.

– Включить ВСУ и начать раскрутку маршевого двигателя.

В затихших было отсеках лодки снова начал раздаваться постоянно усиливающийся вой маршевого двигателя второй ракеты. Но внезапно этот звук стал не главным. В воде, вокруг лодки, стали раздаваться частые взрывы мелкокалиберных снарядов, время от времени сменявшиеся более громкими разрывами прямых попаданий в корпус лодки. Американцы все-таки их достали.

Противолодочный самолет S-2D «Tracker» выжимал из двух своих поршневых двигателей все возможное, но даже три тысячи лошадиных сил разгоняли его до смешных 426 километров в час максимум. Фирма «Грумман», получившая от моряков техническое задание на универсальный противолодочный самолет, в итоге спроектировала целых три палубных самолета на одной платформе: противолодочный «Треккер» (Охотник), самолет ДЛРО «Трейсер» (Следопыт) и транспортный «Трейдер» (Торговец). Но в ТЗ была специально оговорена невысокая маршевая скорость, необходимая для нормальной работы оборудования по поиску подводных лодок. А сейчас до предполагаемого месторасположения лодки было 70 с небольшим километров. Почти 11 минут полета на максимальной скорости. Да какого, к черту, предполагаемого! Как только с «Форрестола» на «Охотник» поступили данные радиоперехвата и «Охотник» лег на указанный курс, первый оператор начал выдвигать антенну поисковой РЛС APS-88A в подвижном обтекателе. И сразу же засек лодку в указанном квадрате, причем уже всплывшую полностью! И экипаж «Треккера» понимал, зачем всплыла лодка, но не успевал подойти к ней, чтобы использовать свое оружие, две противолодочные торпеды Мк44 и четыре 113-килограммовые глубинные бомбы на наружных подкрыльевых узлах подвески. Из безвыходной, казалось бы, ситуации, помог выйти опять-таки командный пункт «Форрестола». Он связал с «Треккером» звено «Крестоносцев» из морской пехоты. «Крусейдеры» находились изначально вдвое дальше, чем «Охотник», но имели у поверхности максимальную скорость, более чем в три раза выше его. Наводимые по указаниям с «Треккера», они разошлись парами, летя на средней высоте, тщетно обшаривая водную гладь в поисках лодки. Все-таки истребители не предназначены для такого, да и радары у них плохо работали по водной, с волнением, поверхности. И тут лодка выпустила первую ракету. Не заметить ракету длиной больше 11 метров, да к тому же волочащую за собой шлейф дыма от двух стартовых ускорителей, мог только слепой. А пилоты Корпуса морской пехоты такими явно не были. По команде ведущего звена, одна пара «Крусейдеров» пошла за стремительно уходящей на север ракетой, пытаясь догнать ее и сбить. Другая заложила разворот, гася скорость и заходя на лодку.

Догнать ракету не получилось. Даже по паспортным данным, истребитель F-8D «Крусейдер» мог развивать у поверхности максимальную скорость 1300 километров в час. А ракета П-5 имела маршевую скорость 1242 километра в час на высоте 500 метров. Когда «Крестоносцы» бросились в погоню, включив форсаж и набирая скорость, ракета ушла уже почти на шесть километров. И она, в отличие от истребителей, летела на этой скорости весь участок траектории. А у «Крестоносцев» на таком режиме стрелки указателей топлива уж очень быстро ползли влево. «Крусейдеры» летели с небольшим превышением, тщетно пытаясь поймать слабый сигнал от двигателя ракеты в свои приемники теплового наведения ракет «Сайдвиндер». Несколько раз в наушниках пилотов пискнуло сообщение о захвате цели, но тут же пропало. Расстояние было слишком большое для несовершенных ГСН AIM-9B и сокращалось крохотными темпами. И через пару минут погони ведущий пары понял, все, ракету не догнать. Осталось только связаться с ордером АУГ и предупредить о ней, что он и сделал. Вторая пара «Крестоносцев» действовала более удачно. Уже в первом заходе, где-то под 75 градусов к курсу лодки, один из «Крусейдеров» сумел всадить чуть ли не десяток снарядов в медленно ползущую по волнам огромную тушу лодки. В этот момент лодка выпустила вторую ракету. Но ведущий группы не сплоховал, да и позиция у него была более-менее подходящая. Не дожидаясь, когда стартовые ускорители разгонят П-5 до маршевой скорости, он, довернув немного, спикировал на ракету под прямым углом к ее курсу. Длинная очередь из всех стволов перечеркнула корпус ракеты, и она, наклоняясь и горя, воткнулась в воду.

Капитан второго ранга Ганрио, не обращая внимания на взрывы, мелкой дрожью сотрясавшие лодку, повернулся к радисту.

– Передай на базу, при всплытии для пуска лодка атакована самолетами противника. Успел выпустить две ракеты. Погибаю, но не сдаюсь. Прощайте. Если успеешь, запиши это и на аварийный буй.

Дальше он продолжил, обращаясь к остальным офицерам:

– Командиру БЧ-2, пуски ракет продолжать до последнего. Задраить все отсеки. Старшим в отсеках приступить к борьбе за живучесть самостоятельно.

Никаких фатальных повреждений лодка пока не получила, но истребители пошли на второй заход, выстраиваясь с кормы вдоль корпуса уже вдвоем, летя друг за другом. Попадания следовали один за другим, от корпуса отлетали какие-то куски, но лодка упрямо шла вперед и даже открыла крышку третьего контейнера, пытаясь во что бы то ни стало выполнить задачу. Но пилоты уже сообразили, что ракеты вылетают из огромных длинных контейнеров, расположенных в шахматном порядке за рубкой подлодки, и целенаправленно вели огонь по ним, снизив свою скорость до минимума. И один из снарядов, пробив стенку контейнера, попал в готовящуюся к старту ракету. Снаряд был бронебойно-зажигательным, но зажигательный состав без толку выгорел при пробитии толстой стенки контейнера. Но это особо не помогло советской подлодке. Взрыватель снаряда был с замедлением и сработал, когда он на излете пробил тонкую стенку топливного бака ракеты. Количество взрывчатки было мизерным, всего несколько граммов, но эти