череп с тазовой костью таким невероятным образом?

Кугель, однако, нашел повод для критики:

– Не сказал бы, что это оптимальная конфигурация. Извольте заметить, что череп Иванелло вложен в тазовую кость Эрмольды, в то время как череп Эрмольды сходным образом помещен в тазовую кость Иванелло. Думаю, что Иванелло не согласился бы с подобным пренебрежением к индивидуальной принадлежности компонентов скелета.

– Что ж, теперь мы знаем, кто этим занимается, – проворчал Вармус. – Пора переходить к делу.

Движимые одним и тем же побуждением, Вармус и Кугель одновременно обернулись к «Авентуре». Шторка иллюминатора капитанской каюты приподнялась: на них взглянул блестящий глаз. Шторка тут же опустилась.

Вармус и Кугель вернулись на палубу. Вармус напыщенно произнес:

– Вам как владельцу и капитану «Авентуры» надлежит принять решительные меры. Разумеется, я буду оказывать вам всестороннее содействие.

Кугель задумался.

– Прежде всего нужно удалить всех пассажиров. После этого приведите вооруженный отряд ко входу в капитанскую каюту – там вам надлежит провозгласить ультиматум. Я встану бок о бок с вами и…

Вармус поднял руку:

– Я едва стою на ногах и не могу провозглашать ультиматумы.

– Что же вы предлагаете в таком случае?

Вармус поразмышлял пару секунд, после чего предложил план, который, по существу, требовал от Кугеля использования полномочий капитана, с тем чтобы взломать дверь каюты и, в случае необходимости, насильственно вторгнуться внутрь. Кугель отверг этот план по техническим причинам.

Наконец Кугель и вожатый каравана согласовали программу, представлявшуюся обоим осуществимой. Кугель приказал всем пассажирам судна сойти на землю. Как ожидалось, Перрукиля в их числе не было.

Вармус собрал служащих и дал им указания. Шилка, вооруженного шпагой, выставили у двери капитанской каюты в качестве часового, а Кугель поднялся на кормовую надстройку. Два опытных плотника взобрались на столы и заколотили досками иллюминаторы кормовой каюты, а другие так же плотно заколотили досками ее дверь. Таким образом предотвращалась всякая возможность побега.

Выстроившись цепочкой, служащие и пассажиры стали передавать ведра с водой, набранной в пруду; ведра поднимали на кормовую надстройку и опорожняли в каюту через вентиляционное отверстие.

Обитательница каюты хранила упрямое молчание. Через некоторое время, однако, по мере того как вода поступала через вентиляционное отверстие, из каюты послышалось тихое шипение и щелчки; затем оттуда донесся яростный полушепот:

– Я протестую! Перестаньте лить воду!

Перед тем как занять пост перед дверью, Шилк зашел в камбуз и приложился к бутылке вина, чтобы разгорячить кровь. Расставив ноги в вызывающей позе и размахивая шпагой перед дверью каюты, он закричал:

– Черная ведьма, твое время настало! Ты утонешь, как крыса в мешке!

На некоторое время внутри снова наступила тишина – из каюты доносился только плеск льющейся воды. Затем снова послышались шипение и щелчки (значительно громче, чем раньше) и ряд хриплых нечленораздельных восклицаний.

Осмелевший от вина – а также потому, что дверь была крепко заколочена, – Шилк продолжал кричать:

– Вонючая ведьма! Умирай молча – не то я, Шилк, отрежу тебе оба языка! – Он стал дурачиться, подпрыгивая и выделывая шпагой всякие выкрутасы; тем временем ведра воды непрерывно опорожняли в каюту.

Что-то тяжело налегло на дверь изнутри – надежно прибитые доски выдержали. Дверь подверглась новому сильному удару – доски застонали, сквозь трещины брызнула вода. Третий удар заставил доски разлететься. На палубу хлынул поток дурно пахнущей воды, за которым последовала Ниссифера. Теперь на ней не было ни плащаницы, ни шапки с вуалью: взорам окружающих явилась крепко сложенная черная тварь – нечто вроде гибрида сайма и вазиля с жесткой щеткой черной шерсти между глазами. Под черной головогрудью, словно испещренной пятнами ржавчины, подрагивало сегментированное брюшко гигантской осы; вдоль спины свисали черные хитиновые чехлы надкрылий. Четыре тонкие черные руки кончались удлиненными, но почти человеческими ладонями; головогрудь, вместе с висящим под ней брюшком, поддерживалась тонкими черными хитиновыми голенями и странными, словно подбитыми жесткими шерстяными подошвами ступнями.

Тварь шагнула вперед. Шилк издал сдавленный крик и, запнувшись, упал спиной на палубу. Тварь прыгнула, приземлившись ступнями на его предплечья, и, присев, проткнула ему грудь хвостовым жалом. Шилк взвизгнул, откатился в сторону, несколько раз лихорадочно перекувыркнулся в воздухе, упал с палубы на землю, пробежал дикими скачками к пруду, стал трепыхаться в воде, появляясь и погружаясь то в одном, то в другом месте, и наконец затих. Его труп почти сразу же всплыл, надуваясь газами.

На борту «Авентуры» тварь по имени Ниссифера повернулась и направилась обратно в каюту, будто убежденная в том, что ей удалось отразить нападение врагов. Кугель, стоявший на кормовой надстройке, нагнулся и, размахнувшись клинком, оставлявшим в воздухе след из тысяч микроскопических блесток, разрубил Ниссиферу от левого глаза почти до середины головогруди. Ниссифера громко свистнула от боли и удивления и отступила назад, чтобы рассмотреть своего обидчика.

– А, Кугель! – проскрипела она. – Ты причинил мне боль. Ты умрешь от вони.

Тяжело и часто шелестя надкрыльями, Ниссифера вскочила на кормовую надстройку. Кугель в панике отступил за нактоуз компаса. Ниссифера наступала – ее брюшко поджалось вверх и вперед между тонкими черными ногами, выпятив длинное желтое жало.

Кугель схватил одно из пустых ведер и запустил его Ниссифере в лицо. В тот же момент, пока Ниссифера отмахивалась от ведра, Кугель подскочил ближе и разрубил широким взмахом шпаги винкус, соединявший брюшко с головогрудью чудовища.

Брюшко упало; извиваясь, сжимаясь и разжимаясь, в конце концов оно скатилось по ступеням сходен на нижнюю палубу.

Игнорируя увечье, Ниссифера сделала пару шагов – из ее винкуса текла густая желтая жидкость – и, подступив вплотную к нактоузу, протянула вперед длинные черные руки. Кугель отшатнулся, отмахиваясь шпагой. Ниссифера вскрикнула и, рывком перегнувшись через нактоуз, выбила шпагу из руки Кугеля.

Чудовище приблизилось, шелестя и щелкая надкрыльями, схватило Кугеля и прижало его к себе.

– Сейчас, Кугель, ты познаешь, что такое квинтэссенция вони!

Наклонив голову, Кугель уперся брызгосветом в головогрудь Ниссиферы.

Когда Вармус взобрался по сходням со шпагой в руке, он нашел на надстройке только Кугеля, бессильно сидевшего, расставив ноги в стороны и опираясь спиной на гакаборт.

Вармус посмотрел вокруг.

– Где Ниссифера?

– Ниссиферы больше нет.

Через четыре дня караван спустился с холмов к берегам озера Заол. Восемь башен, белевших в розоватой дымке за мерцающим зеркалом воды, отмечали местонахождение Каспары-Витатус, известного также как Город Монументов.

Обогнув озеро, караван приблизился к центру города по Проспекту Династий. Минуя не менее сотни знаменитых памятников, Вармус привел спутников к постоялому двору «Канбоу», где он обычно останавливался и где они могли наконец освежиться и отдохнуть.

Приводя в порядок каюту, которую занимала Ниссифера, Кугель нашел