Бойцы молча внимали, ожидая продолжения.

– Вот только добыть этот жемчуг почти невозможно, – продолжил Рой. – Его броню не пробьёт ни один калибр. Бегает он быстрее поезда. А когда в него стреляют гранатами или ракетами, просто сворачивается в бронированный шар и катится, заставляя снаряды рикошетить или соскальзывать. Людей давит как мух, лапами легко пробивает насквозь любую бронетехнику, челюстями рвёт её как бумагу. Мины под землёй чувствует и обходит стороной, и вдобавок плюётся ядовитой и едкой жидкостью на сотни метров. Прыгает высоко – вертолёт или сдёрнет, или подобьёт, и целиком с людьми сожрёт.

Уайт присвистнул.

– И как же на него охотятся? – мрачно спросил Ярл.

– Не знаю, – ответил Рой. – Если просто охотники идут – то посылай сразу полк. Глядишь, десяток останется. Да только потом те, кто останутся, друг друга убьют ради этого жемчуга. Жемчуг-то не просто золотым становится, и даже не платиновым – это как цена поднимается, чтобы окупились все снаряды, вся бронетехника, все мины, вся амуниция, пища в конце концов? Какую цену нужно предложить, чтобы это всё окупилось? Раза в три больше, чем всё это стоило, не меньше. Ещё малыми группами ходят, но у них умения у всех уникальные, прямо божественные, но тоже все мрут как мухи.

– Да, хреново, – пробормотал Батя. – А второй способ какой?

– А второй проще, – хмыкнул Рой. – Берёшь ту цену, которую я тебе назвал, идёшь к тому, у кого есть белый жемчуг, и покупаешь. Но цена всегда и у всех разная. Да и убить тебя могут, а богатства твои забрать.

– И какая же цена? Скажи приблизительную, для справки.

Рой подумал.

– Цены разные по всему Улью. Они ведь никем не регулируются. Кто какую хочет, такую и ставит. Но примерно я скажу… Чтобы окупить убийство одного топтуна, нужно не меньше десятка споранов, если накинем и предположим, то получится около семнадцати споранов. Одна горошина будет столько стоить в споранах… Дальше идёт чёрный жемчуг из рубера… Нужен крупный калибр, чтобы его убить – не меньше двенадцатого, и лучше очередями стрелять, да и пуль гору, плюс несколько человек с этим калибром, плюс лёгкая бронетехника, чтобы быстро валить, или на худой конец бронированные автомобили… Тут одних горошин надо будет… Скажем, штук семьдесят-девяносто, не меньше… И наконец, красный жемчуг из элитника… Чтобы его завалить, надо оружия как на трёх-четырёх руберов. А вообще лучше иметь пулемёт тридцатого калибра – чтобы наверняка убить.

– Что, три или четыре чёрные жемчужины? – спросил Уайт.

Рой посмотрел на него с некой досадой.

– Я же сказал – чтобы окупилось… В смысле, чтобы не только стоимость оружия вернуть, а ещё и прибыль получить – смело умножай на три. Это будет все девять жемчужин. А иногда даже двенадцать или пятнадцать.

– А если в каждом будет попадаться не одна жемчужина, а больше?

– Обычно при подсчёте доходов принято считать, что жемчужина будет одна, – пояснил Рой. – Их, конечно, может быть больше, но так считать удобнее.

– И во сколько элитников ты оцениваешь этого… эту… жемчужную мокрицу? – спросил Батя.

Рой снова задумался.

– Думаю, в пятьдесят элитников. Не меньше. Не считая наценки.

– Теперь я понял, почему за этот жемчуг готовы убивать, – кивнул Уайт.

– Рой, – внезапно сказал Ярл. – Ты ведь смог убить элитника в одиночку.

Рой скривился.

– Повезло. Он был тяжело ранен, и если ты вспомнишь, я сам чуть не умер. Даже сейчас бледность и разбитость от спорового голодания не прошла.

Все трое помолчали.

– Рой, сынок, – начал Батя. – Я слышал, что кроме того элитника, который чуть нас всех не завалил, ты убивал и руберов. В одиночку. И топтунов, имея при себе всего лишь пневматическую винтовку.

Рой напрягся. Ему не нравились подобные разговоры.

– Я к тому, сынок, – продолжил Батя, – почему бы нам не завалить пятьдесят этих элитников? Можно даже не торопиться. А если в каждом будет больше одной жемчужины, то и наценка будет.

Рой непроизвольно прикоснулся к рукоятке РШ-12.

– Тогда ты сможешь купить белый жемчуг, и Кваз станет человеком, – заключил Батя. – Что мы, крысы совсем, или люди? Я уже пожил своё, и могу сказать, что деньги меня не слишком интересуют. Нас как раз несколько человек, и мы умеем профессионально обращаться с оружием. Я готов отдать свою долю в пользу пацана. Как я понимаю, на патроны и остальное денег хватит.

Рой замер. Этого он никак не ожидал. Совсем не ожидал.

– Поддерживаю, – пробасил Ярл. – Если бы у меня был сын, я бы поступил так же. Я тоже в деле, и готов пожертвовать своей долей, если участвуем.

Уайт широко улыбнулся:

– Мне он всегда нравился. Я тоже присоединяюсь. Еда, как понимаю, тут вообще бесплатная.

Рой ошеломлённо глядел на всех троих. Подобного эффекта он вообще не ожидал. Но, похоже, Кваз вызывал положительные чувства не только в девушках. Рина вон, с ним как беседовала, даже присмотреть просила. Саша сколько лясы точила – похоже, и впрямь о времени забыла, тоже приберечь просила. Теперь ещё и вся троица вояк за него горой вступилась. Мама миа, а что будет, когда он станет человеком? Девушки будут падать перед ним штабелями и сражаться за право одного только поцелуя? Мужчины будут приносить вассальную клятву чести?

Мелькнула даже мысль, что у Кваза есть какие-то ментальные способности, которыми он подчиняет людей, но Рой её тут же отбросил.

– Хорошо, – сказал он вслух. – Только ему не говорите.

Уайт ещё раз улыбнулся, а Батя и Ярл кивнули – один коротко, а второй медленно и неспешно.

Рой поднялся и пошёл проверить как там Кваз. Тот хмурился двумя этажами выше у окна.

Кваз подозрительно посмотрел на него.

– Что, все решили, что им не по пути, и решили свалить? Ты тоже?

– Нет, – улыбнулся Рой. – Все горят желанием продолжить наш маршрут и ещё долго-долго быть вместе.

Кваз посмотрел на него как на сумасшедшего.

– Нет, вы точно психи, – только и сказал он.

– Я не бросаю друзей, – похлопал его по плечу Рой. – А Уайт сказал, что ты ему понравился.

Кваз выпучил глаза и, поскользнувшись, свалился на задницу.

– Я не из этих! – сказал он. – Никогда не думал, что буду в одной команде с зоофилом.

– Ты знаешь, я давно хотел тебя спросить, но не решался, – начал Рой.

Кваз замер.

– Ты на игровых приставках любишь играть? Какие игры предпочитаешь?

Вместо ответа Кваз припечатал себя ладонью по лицу, копируя Роя.