Недавняя ударница батальона смерти Мария Бочарникова наряду с десятками тысяч петроградцев была участницей манифестации. Она несла полотнища с надписью „Вся власть Учредительному собранию!“ и двигалась с пением в толпе к Таврическому. По воспоминаниям современницы, со всех сторон в главный поток вливались новые процессии.2350

На последней улице, сворачивавшей вправо, была расставлена цепь солдат под командой офицера, требовавшего, чтобы все разошлись, иначе будут стрелять. Шествие остановилось. Бочарникова вспоминала, как закричали: 'Товарищи, двигайтесь дальше! Они не посмеют стрелять. Кто в первых рядах?…'2351

Солдаты дали первый залп в воздух. По свидетельству Бочарниковой, большинство манифестантов попадали на землю, но сейчас же, поднявшись, с пением двинулись вперед: „Раздался второй залп, уже по ним. Упали раненые и убитые. А солдаты, перекинув винтовки, пошли в штыковую атаку. В один момент все полотнища были брошены, и все в панике бросились наутёк.“2352

Сцены кровопролития повторялись в городе снова и снова. В некоторых местах толпу расстреливали из пулемёта. В людей даже бросали ручные гранаты.2353 По замечанию одной жительницы Петрограда, одну барышню красноармеец заколол штыком в горло, а когда та упала – доколол её.2354 Были случаи, когда красногвардейцы преследовали убегающих людей и стреляли им в спину.2355

Многочисленные попытки манифестантов пробиться по Литейному в сторону Таврического потерпели неудачу. Все они натыкались на вооружённое сопротивление красноармейских заградотрядов.2356 И если народу удавалось пробиться сквозь первое оцепление, то за ним их ждало второе и третье. Один депутат, шедший вместе с толпой, стал свидетелем того, как медленно, минута за минутой рождался народный гнев. Всё сильнее и громче раздавались возгласы: „Долой большевиков“, „Долой Советское правительство“, „Да здравствует Учредительное Собрание!“ Матросы чувствовали себя всё смущённее, отодвигаясь под натиском толпы вглубь по Литейному проспекту.2357

На Пантелеймоновской улице, прорвав тонкую цепь красноармейцев, демонстранты, среди которых было немало выборжцев-рабочих, густою лавиной заполнили проспект. После этого раздались выстрелы – недружные и немногочисленные. По словам депутата Б. Ф. Соколова, испуганная, взволнованная толпа побежала обратно, оставив на панели и на мостовой несколько раненых и убитых: „А стрелявшие, их было не больше двух-трёх десятков, с трясущимися руками, испуганные не меньше, чем демонстранты, растерянно глядели по сторонам. Сила, против которой они шли, видимо, казалась им величиной неизвестной: будет ли возмездие или нет.“2358

Журналист газеты „Дело народа“ описал как на углу Фурштадтской процессия, в которой он шёл, встретила вооружённую засаду красногвардейцев. Взяв ружья наперевес, они предложили демонстрантам разойтись, угрожая расстрелом и осыпая манифестантов площадной бранью.2359

Во главе красногвардейцев находился какой-то солдат и мальчик лет 18-ти. По словам журналиста, солдаты, шедшие с манифестацией, попытались убедить красногвардейцев в недопустимости расстрела безоружных. Но это ни к чему не привело. Красногвардейцы открыли частый огонь без предупреждения. Процессия бросилась на землю. Дальше стрельба продолжалась по лежащим.2360

Журналист отметил, что первым был убит разрывной пулей, разнёсший ему весь череп, член исполкома Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов Г. Л. Логвинов. По свидетельству очевидца, стреляли разрывными пулями в упор, прикладывая штыки к груди. Красногвардейцы накидывались на безоружных знаменосцев, отнимают знамена: „Тут же, из-за чего-то поссорившись, стреляют друг в друга красногвардейцы. Процессии рассеиваются, оставляя раненых и убитых.“2361

Депутат П. Д. Климушкин писал, что под залпы и свист пуль многие бросались на землю и оставались лежать как мёртвые. По его словам, бывали случаи, когда к таким лежачим подбегали красноармейцы и прикалывали их на месте. Во многих местах людей избивали прикладами, вырывали знамёна и тут же, на месте, разрывали их на части.2362 Знамёна демонстрантов также затаптывали в грязь. Древки доставались победителям в качестве „трофеев“.2363 Отобранные знамёна демонстрантов яростно топтали ногами, сжигали на кострах и сбрасывали с мостов.2364

Рабочий меньшевик-интернационалист Либерман наблюдал на углу Литейного и Сергиевской, как красноармеец в серой куртке и белой шапке вырывал знамя у старика и бил его шашкой. Либерман продолжил: „Старик плакал, но знамени не отдавал. К нему на помощь бросилась какая-то женщина. Она стала просить красногвардейца оставить старика. В ответ на эту просьбу красногвардеец ударил женщину шашкой по руке. Кровь брызнула из-под пальто.“2365 Вырвав знамя у старика, красногвардеец сжёг его с другими отнятыми знамёнами.2366

В другом месте свидетельница Мария Бочарникова описала, как после того, как солдаты открыли огонь, люди в панике бросились в разные стороны. Подворотни оказались полны теми, кто успел в них заскочить. Бочарникова увидела на земле стонущего раненого. Она с манифестантом-солдатом пыталась его поднять и занести в какой-нибудь дом.2367

Бочарникова призналась, что она не столько думала о помощи раненому, сколько надеялась, что солдат, видя её желание помочь пострадавшему, не пырнёт её штыком. Она продолжила: „Страшная штука русский штык!.. Подбежавший солдат ударом приклада столкнул меня на лесенку, ведущую в подвальное помещение. Я больно ударилась о ступени, но в первый момент, в состоянии возбуждения, не обратила внимания на это.“2368

Другой свидетель, М. Я. Ларсонс, вспоминал выстрелы и страх перед разнузданной солдатчиной. Он писал, как часть людей из подворотен в ужасе бросились на чёрную лестницу домов и искали спасения в квартирах. Несмотря на отчаянный стук им никто не отворял. Жильцы были до смерти напуганы.2369

Рабочие Петрограда расстреливались из винтовок и пулеметов. Как заметила одна газета, царский приказ „патронов не жалеть“ осуществляется во всей своей трагической жестокости.2370

По манифестантам открывали огонь без всякого предупреждения. Со стороны демонстрантов не было даже намека на сопротивление. Участвовавший в манифестации меньшевик Л. Г. Дейч предвидел расстрел. Он писал: „Возмутительн[ый] акт. Негодование страшное.“2371

Рабочий Д. Н. Богданов, участвовавший ещё в шествии 9 (22) января 1905 года, с горечью констатировал, что такой жестокой расправы он даже тогда не видел. Очевидец вспоминал о 5 (18) января 1918 года с искренним возмущением. Для рабочего день расстрела манифестантов стал днём водораздела, днём окончательной смерти иллюзий. Он был поражён безумием происходящего и тем варварством, с которым солдаты и матросы открыли огонь по своим братьям и сёстрам, желающим поддержать демократию в стране.2372 Богданов вспоминал: „Я после того расстрела и той дикости, которые творили красногвардейцы и матросы с нашими товарищами, а тем более после того, когда они начали вырывать знамена и ломать древки, а потом жечь на костре, не мог