Стивен отрезал:

– Да ни за что! Я не обращусь в полицию!

Анжела, глядя ему прямо в глаза, произнесла:

– Тогда это сделаю я. Впрочем, ты можешь сначала проконсультироваться с адвокатом. Но он тоже посоветует тебе явиться с повинной.

И повторила:

– Стивен, ты болен. Тебе нужна помощь. И я готова оказать ее тебе.

Тот заявил:

– Я думал, что ты намерена со мной развестись!

Да, намерена, потому что жить с ним под одной крышей она была не в состоянии.

И пусть она его любила и все еще любит. И пусть секс с ним был чарующим.

Это не отменяло того, что Стивен был монстром.

И что она, пусть сама того и не ведая, помогала этому монстру в течение последних лет творить свои кошмарные деяния.

Все его командировки в страны третьего мира, вся его помощь обездоленным и нуждающимся детям…

Он так свои грехи замаливал или просто создал себе великолепную возможность, чтобы находить все новые и новые жертвы?

Если честно, то Анжела не хотела точно знать.

– Мы разведемся. От тебя мне ничего не нужно. Но я помогу тебе.

Да, процесс будет на всю страну, более того, на весь мир. И ее имя тоже окажется замаранным. Может, даже решат, что она знала и покрывала преступления Стивена.

Но важно лишь одно: чтобы все это как можно быстрее прекратилось.

Как можно быстрее.

– Учти, осудят не только меня, но и тебя. А что, если я скажу, что мы занимались этим вместе?

Анжела продолжала смотреть ему в глаза. И как она могла продолжать его любить?

Получается, могла.

– Мне придется доказывать, что ты лжешь. И что намеренно очерняешь меня. Думаю, в итоге докажу.

– Но от тебя все равно многие отвернутся! И твоя карьера будет разрушена! Потому что если закончится моя, то закончится и твоя!

Ну да, он ее создал – и он же ее и уничтожит.

Так и есть, Стивен был давно и сильно болен.

И вряд ли ему можно вообще помочь.

Они продолжали смотреть друг другу в глаза.

– Может, есть шанс, что я все прекращу, мы разведемся, никто ни о чем не узнает, мы продолжим наши карьеры…

Нет, шанса не было. Она не сможет с этим жить, хотя бы потому, что у нее не будет уверенности, что Стивен прекратит.

Да он наверняка и не прекратит.

– Я о тебе финансово позабочусь…

Хочет купить ее своими миллионами? Да пусть ими подавится!

– Нет, – возразила Анжела твердо. – Так и быть, сначала твой адвокат, быть может, врач. А потом полиция.

Ну да, и «процесс века», и бесчинствующая пресса, и разрушенная карьера.

Но так она хотя бы положит конец тому кромешному ужасу, который обитал в «комнате паники» нью-йоркской квартиры Стивена: второй.

Стивен отвел взгляд.

Он согласен на ее условия?

Тут Анжела заметила, что муж перевел взгляд на кухонный стол. Проследив его, она похолодела.

Его взгляд был прикован к торчащим из деревянной колоды ножам.

Стивен сильнее ее, но она будет сопротивляться. Однако, опять же, он сильнее ее.

Ранчо стоит обособленно, ближайшие соседи – милях в семи-восьми. И то если они вообще дома: кажется, они приезжают сюда не так часто, работая где-то в Техасе.

Ори – не ори, никто, кроме грифов, которые потом будут питаться ее брошенным в пустыне телом, ее предсмертных криков не услышит.

Главное, чтобы больно не было.

Интересно, а всем этим несчастным детям разве не было больно?

А Никитке?

Все эти мысли пронеслись в ее голове в считаные доли секунды, еще до того, как муж метнулся к столу.

Анжела бросилась ему наперерез, но Стивен был быстрее.

В его руке что-то блеснуло, но это был не нож, который он и не думал хватать.

Это были висевшие на крючке над колодой с ножами ключи от ангара, в котором находились самолеты.

Он выбежал с кухни, захлопнув дверь и закрыв ее на замок торчавшим с обратной стороны ключом.

Пока Анжела открывала окно и вылезала наружу, Стивен уже добежал до ангара, открыл его и уселся за штурвал самолета.

Анжела подоспела, когда муж уже вырулил оттуда, набирая скорость.

Он что, решил бежать в Мексику, чтобы там осесть?

Самолет взмыл в воздух, и Анжела смотрела ему вслед, понимая, что нужно звонить в полицию.

У них есть еще шанс перехватить его на границе.

Однако в этот момент превратившийся в точку самолет вдруг резко спикировал, а несколькими мгновениями позднее вдалеке взметнулись рыжие языки пламени и прогремел взрыв.

О гибели в авиакатастрофе самого известного фотографа в мире Стивена МакКроя сообщили все ведущие СМИ. Речь ведь шла не только о гибели в расцвете сил и творчества гениального творца, но и о том, что он погиб точно таким же образом и практически на том же самом месте, что много лет назад и его отец, другой легендарный Стивен МакКрой.

Следствие пришло к выводу, что причина в том, что пилот, хоть и весьма опытный, не справился с управлением и, попав в штопор, уже не смог избежать столкновения с землей.

В «Нью-Йоркере» вышла хвалебная статья о карьере Стивена, «Лос-Анджелес таймс» посвятила ему всю первую полосу, а Анжела даже получила письмо с соболезнованиями из Белого дома.

Похороны были в узком семейном кругу, а если точнее, присутствовала только она одна, когда урну с прахом Стивена поместили в могилу его родителей.

В причине гибели Стивена никто не сомневался, более того, многие усматривали мистические параллели с судьбой его знаменитого отца.

Как будто небо забрало и одного, и другого.

Анжела же знала: если и забрало, то не небо, а твердая земля невадской пустыни. И если в отношении отца Стивена это, с большой долей вероятности, был несчастный случай в результате сердечного приступа за штурвалом, то в случае с его сыном – самоубийство.

Да, Стивен избежал наказания за свои ужасные преступления, намеренно спикировав на самолете вниз.

Эффектная смерть, в самом деле, произведшая эффект разорвавшейся бомбы.

Ну, или разбившегося самолета «Piper Seneca V PA34».

Смерть, которая позволила Стивену избежать больших неприятностей и необходимости лицезреть крах собственной блистательной карьеры.

Он сбежал на самолете, только не в Мексику, а на тот свет.