Шрифт:
Закладка:
Эта история показывает нам р. Иегуду Галеви среди избалованных аристократов Гранады, проводящих время за философскими разговорами, а иногда и за загадками и шутками, в соответствии с ситуацией.)
Это моя самая любимая книга. «Кузари» – это не книга в обычном понимании, это больше, чем книга. Это крик души пламенного еврея, чье сердце разрывается от боли за страдания своего народа. Это тоска влюбленного, говорящего о своей возлюбленной. Это божественная поэма, песнь песней иудаизма, апофеоз израильской нации. Поэтому-то эта книга была любима и близка нашему народу во всех поколениях и во все времена (см. предисловие к книге «Кузари»).
А еще я изучаю книгу «Эйн Яаков» и «Мидраш [Раба]», которые как бальзам моему подавленному духу[990].
Из русской литературы я выбираю все самое лучшее.
Вообще, в последние годы не создано таких весомых книг, как «Тихий Дон», «Хождение по мукам», «Петр Первый», «Разгром», «Молодая гвардия» и т. д.
Большинство статей в «Литературной газете» – тоже пустое умничанье: то, что один хвалит, другой осуждает, и так без конца, и тяжело отделить зерна от плевел…
И. Эренбург вот уже несколько лет как совсем исчез, поскольку все, что выходит из-под его пера, как публицистику, так и литературу, критики на одном дыхании сводят на нет. Он явно знает Танах (в переводе, конечно) и действует по принципу: «Спрячься лишь на мгновенье, пока не пройдет гнев»[991].
Большое удовольствие я получил от книг Бруно Ясенского «Я жгу Париж» и «Человек меняет кожу». Это прекрасная книга, прославляющая святые жертвы…[992]
Недавно я нашел в местной библиотеке замечательную книжицу «Истории о Менделе»[993]. Конечно же, я ее прочитал. Особенно мне понравилась статья доктора Иосифа Клаузнера «Беседы с Менделе»[994].
Общеизвестно, что устный Менделе сильнее Менделе письменного. Сейчас мне сложно цитировать какие-то места из «Бесед с Менделе» и его глубокие мысли о народе и литературе.
Если вы не читали эту книжку, я в следующем письме приведу кое-что из его блестящих высказываний. На этот раз процитирую только одно:
«Менделе глубоко верил в важность и влияние литературы. Однажды он, говоря о еврейских писателях, заметил, что они не верят в себя, и с волнением и трепетом сказал:
– Слушай, Клаузнер! Мы – это молот, а народ – наковальня. Давай бить, пока народ не воспрянет!
Из-за этой веры он с беспрецедентной серьезностью относился к литературной деятельности. Он всегда говорил: „Произведение надо шлифовать и шлифовать". „Из каждого из них нужно выдавливать воду. А нет – будет оно раздутым и водянистым".
– Чтобы быть писателем, надо прежде всего быть злодеем. Писатель написал, по его мнению, хорошие вещи, но нет в них необходимости. А как жаль вычеркивать: это ведь так красиво! А я ему говорю: никакого милосердия! Нужно быть жестоким – и вычеркнуть! (Именно так и делают сегодняшние большие советские писатели, такие как Шолохов и др.) Вычеркивать немилосердно все эти цацки и украшения, эти прекрасные высокопарности, в которых нет необходимости для произведения. Оставлять нужно только необходимое – а остальное с глаз долой, хоть сердце и ноет. Только такая жестокость делает писателя достойным носить имя „писатель"»[995].
Какая оригинальная глубокая мысль [996].
Вы просите в своем письме указать вам источник высказываний: «Верно, стало известным это дело»[997], «Есть люди, имена которых красивы, а дела отвратительны»[998] и т. д. Просьбу вашу выполняю. Первое высказывание находится в «Мидраш Раба», книга «Шмот», глава 1. Второе высказывание см. в «Мидраш Раба», книга «Бемидбар», раздел «Шлах», глава 16. Приведу вам еще одно высказывание из этого источника:
«Лежу я среди огня пылающего» – это Доик и Ахитофель, которые горят желанием использовать злые языки; «а язык их как меч острый»[999] – это зифеи, как сказано (Псалмы 54): «Когда пришли зифеи и сказали Саулу»[1000] и т. д. Тогда сказал Давид: «Поднимись над небесами, Боже, отними у них славу Твою»[1001]. Хотя все поколение Ахава было идолопоклонниками, но, поскольку не было среди них доносчиков, выходили они на войну и побеждали. Как Овадья сказал Элиягу (Первая книга Царей 18): «Разве не рассказано господину моему, что я сделал, когда Иезавель убивала пророков Господних, как я прятал сто человек пророков Господних, по пятидесяти в пещере, и питал их хлебом и водою?»[1002] Если хлебом, то зачем водою? Чтобы научить нас, что ему было сложнее принести воду, чем хлеб. А Элиягу возвестил с горы Кармель: «Я один остался пророком Господним»[1003]. А весь народ знал и не донес царю.
Какой великолепный мидраш. Герои, преданные всем сердцем и душой своему народу, не убоялись Ахава и его жены, злодейки Иезавели.
Настоящие сокровища рассыпаны, как жемчуг, по всем книгам «Мидраш Раба» и другим сказаниям наших мудрецов в Талмуде и т. п., нужно лишь уметь искать и отделять зерна от плевел. А как наш дедушка Менделе любил «Мидраш Раба», черпая из него мудрость и моральные ценности! Прошу прощения! Я не сдержал своего слова. В начале я сказал, что на этот раз буду краток, а под конец слишком расписался. Клянусь, что я сделал это не по злому умыслу, а из-за большой любви к вам, излив свою горечь перед сердечным другом, понимающим мою Душу.
Заканчиваю. Вчера под вечер к нам приходил ваш свояк Биньямин и просидел у нас около двух часов. Мы говорили обо всем. Он рассказал о своем намерении жениться, причем по любви. Так прямо и сказал: «Хочу жениться по любви». Но дети против. Он собирается вскоре поехать в Москву, как только его дети вернутся с курорта. Числа 15 июля или на несколько дней позже. Он обещал зайти к нам перед отъездом, и я передам ему кое-какие книги, которые приготовил для вас, а вы, пожалуйста, передайте ему те книги, что для меня, и он их сразу же перешлет в Биробиджан на адрес его племянницы или на мой адрес.
Прошу прощения за многочисленные зачеркивания и пятна, но мы ведь братья, да и нам обоим присущ этот грех…
Мне стало известно от вашей сестры Либы, умной образованной женщины, подобной которой трудно сыскать (хотя я и не знаком
