— Третий, — еле проговорила зазнайка. Я улыбнулась. Барон все тщательнее прикидывался ветошью, стараясь слиться с окружающей обстановкой. Арт оставался спокоен.

— Мы поняли друг друга, — резюмировал молодой человек. И уже мне: — Ани, какие у нас планы?

— Я так и не получила отчеты по произошедшему. Обследование от врачей. Что-то делалось в этом направлении до сего дня?

Барон молчал. Маркиза вертела в руках новый леденец. Мы с Артимием обреченно переглянулись. Кто тут будет работать, кто нет, было понятно.

— Барон?

— Да? Что? Ах, расследование. Целители смотрели. Ничего не нашли.

— Кто? Сколько раз? Кого?

Барон мямлил. Глотал слова, не договаривал мысли. Про себя я махнула рукой. Но терпела вплоть до посадки. Не самой мягкой. Земли барона отличались неровным ландшафтом, и нас хорошенько потрясло, прежде, чем мы ступили на землю.

Остаток вечера мы с Артом провели на пару в большом зале поместья барона. По иронии судьбы небольшое двухэтажное здание в два десятка комнат носило гордое название «Гнездо дракона». Нами были допрошены пострадавшие, вызван целитель из городка, личный целитель барона также отчитался и оставил нам свои записи. Юная леди, которую теперь и по имени было смешно называть, под предлогом воздушной болезни[75] удалилась в выделенные ей комнаты. Барон то и дело бегал по нашим поручениям, напрочь забыв, что он все же аристократ, а не лакей.

К середине ночи мы были готовы заказывать себе два крюка для стариков, спины болели и не разгибались. В глазах рябило от бумаг с показаниями. А до правды было как до Ситая прогуляться.

— И что думаешь? — В который раз попыталась размять спину. Там что-то хрустнуло. И я развалилась в кресле под скептическим взглядом голубых глаз. — Мне кажется, или тебя что-то забавляет?

— Ты хрустишь. Сделать массаж?

— А ты у нас еще одно юное создание? Не переживай. На части не распадусь. — Хохотнул. Я скривила губы. На меня замахали руками, изображая сдачу крепости перед захватчиком.

— Только не это! Не согласен быть юным созданием! — Мы рассмеялись. — Кто бы кофе предложил? Ты не знаешь, где у них кухня?

— Будешь готовить его сам?

— А ты, как женщина, не хочешь мне помочь?

О, мы заигрываем? Или мне послышалось?

— Дождись барона. — Поняла, что сказала, и снова засмеялась. — Может, он тебе приготовит кофе? Как женщина.

— Уж лучше я умру от жажды. Ани, неужели ты допустишь, чтобы я умер от жажды?

— Не паясничай. — Я поднялась, отряхивая юбку. С дороги мы так и не переоделись. — Пойдем поищем.

И мы нашли. Сначала кофе. Потом коньяк. И еще виски. Протерли очки и несколько зеркал. Обработали все допросы. Искали общие показатели от целителей, сравнивали личные дела «больных». Ничего не нашли. Не солоно хлебавши удалились спать. Не без приключений. Не прошло и сотни капель, как в мою комнату ворвался Арт с требованием его спрятать. Наша смуглянка его нашла и пошла на штурм. Моя стратегия где-то дала сбой. Пришлось принять Арта, который молил меня на коленях так, как не просил выходить замуж. О чем пьяный язык сразу же сообщил новому соседу.

— Так вот почему ты…

— Ты пришел спать? — С опозданием, но я поняла и осознала свою ошибку.

— Да, Ани, а…

— Вот и спи. — Кинув молодому человеку подушку и вязаное одеяло, коими моя кровать оказалась богата, я указала на диванчик у камина.

Артимий горько вздохнул, но спорить не стал. За что я его чуть было не пожалела второй раз. Едва удержалась от глупой идеи, чтобы предложить поделить постель. Но это было бы слишком. Хорошо, что эта миссия считается походной и большинство правил в отношении мужчина — женщина тут не действуют. Шутки шутками, но замуж ни с коленями, ни без по сей день мне не хотелось. Может быть, я все еще не готова. А, может, я еще не отвыкла от мысли о Марсене и нашем сыне.

В дверь стучали громко и настырно. Во рту царила пустыня.

— Пить, — просипел Арт с другого конца комнаты. Что-то упало. Судя по ругательствам, что-то — это и был сам Арт. Это он зря. Его услышали и принялись долбиться в дверь еще настойчивее.

— Герцогиня! Леди Ива-Нова!

— Барон, — провыла я небесам. Арт снова ругнулся. Одеваться мне не пришлось. Я так и уснула в платье с одним спущенным чулком. А Арт каким-то таинственным образом додумался (и, главное, смог) раздеться и сейчас прыгал за шифоньером. Я упала на подушки и пригласила визгливого барона в покои. Тот ворвался не хуже святой инквизиции, что преследовала еретиков этак лет триста назад. И снова заверещал, как в тот памятный день, когда отчитывался о пропаже светлой магии:

— Герцогиня, горе, пропал, пропало, все пропало!

— Барон, сядьте. — Рявкнула я, как в свои лучшие времена в университете. Барон сразу же сел. На мою кровать, но я это как-то переживу. — Что случилось?

— Герцогиня, беда! Беда случилась.

— А поподробнее? — Из-за шифоньера выглянул Артимий, который сейчас пытался завязать галстук. Зачем ему галстук?

Барон подпрыгнул.

— Вы живы?

— Мы?

— Он! — Дрожащей рукой с влажным платком (от слез или пота?) старик указал на шифоньер.

— Вы о лорде Артимии? Разумеется. Так паника из-за этого?

— Да! Нет. Не совсем!

— Горе! — Опять кто-то пропал? — Новости из дворца. Нам приказано возвращаться, срочно! — И мне сунули под нос влажный платок. Нет, не платок. Это было письмо, влажное от слез и пота. Почти угадала. Слава богам, письмо было написано магическими чернилами. Пробежав глазами по написанному, молча передала бумагу Артимию. Арт подхватил бумажку и устроился рядом со мной. Я так и сидела, с одним чулком и между двумя мужчинами. Сюда бы еще мелкую леди и кого-нибудь бы из слуг. И мой список на замужество резко увеличится. На выбор, женатый барон, зарвавшаяся девственница или Артимий. А то и все сразу. — Что делать?!

Как будто у нас есть выбор.

— Собираемся. Найдите всадников, пускай готовят драконов. Арт, я первая в душ. И пришлите мне горничную, барон, мне нужна помощь. Артим, за тобой команда, сообщить и пускай собираются, если успели разобрать вещи. И барон, еще: все бумаги, что мы оставили внизу, — пускай слуги все упакуют. Арт, если успеешь, то сделай слепок ауры сына барона. Что-то мне подсказывает, что искать стоит все же в этом направлении.

Арт кивнул и ушел. Барон поплелся следом, теперь сморкаясь