ранее, и соответствующим образом делилось пространство. Неандертальцы накапливали первые великие архивы, обломки жизни, невольно создавая мемориалы постоянству вопреки скоротечности. Это места памяти в огромном, меняющемся мире, именно в них неандертальцы впервые разожгли огонь человеческой истории и географии.

Посреди них ярким пламенем полыхают костры. Подобно солнцам, с невероятной силой притяжения эти горячие сердца домов заставляли вращаться вокруг себя все и вся. С тех пор прошло 50 000 лет, а очаги неандертальцев до сих пор обладают таинственными космическими свойствами. На древних поверхностях, густо усеянных мириадами артефактов, кострища напоминают археологические «кротовые норы», пронизывающие невероятную временную пропасть между нами и давно исчезнувшими обитателями этих жилищ. Исследователи обводят очаги на планах, фиксируют данные и ведут раскопки, и человеческое внимание будто оживляет опустевшие места. Время сжимается, и кажется, что нужно лишь протянуть руку, чтобы прикоснуться к теплой коже сидящего рядом неандертальца.

Эти тела — когда-то живые, а теперь сухие кости за стеклом, — были не просто моторами, которые нуждались в заправке, или автоматами для непрерывного изготовления острых отщепов. Точно так же, как наши дни наполнены социальными взаимодействиями, стержень неандертальского мира составляли взаимоотношения. Близкое расположение в пространстве на протяжении миллионов лет составляло основу тесных отношений между гомининами, измеряемых прикосновениями, взглядами, повадками, но неандертальцы добавили новую валюту: материальную. Изобретение технологии изготовления составных орудий обнаруживает ум, способный путешествовать во времени, и они, несомненно, были одними из первых, кто умел рассказывать истории. Вещи, которые они собирали, разбирали, уносили с собой и приносили обратно, не просто обеспечивали выживание. Они также свидетельствуют о развитии информационного взаимодействия, неисчерпаемо богатого канала для выражения связей и смыслов, выходящих за рамки обыденности.

Глава 11. Красивые вещи

Будто последний луч закатного солнца, исчезает на стенах отсвет от тлеющей головни, и шелест шагов стихает, как в полузабытьи. Еще вьется дым, но вот его последние облачка медленно рассеиваются в чернильной тьме. За зимой проходит зима, отмечая каждый год гулким стуком сердец залегших в спячку медведей. Пещеру согревает только их медленное дыхание. Поколение за поколением мохнатые жители устраивают в полу чашеобразные логовища, а вокруг струится, капает, течет насыщенная кальцием вода. Тончайшие слои постепенно нарастают, то как складки кожи, то как застывшие волны; десятки тысяч лет тянутся вверх бледные пальцы сталагмитов. Иногда медведи просыпаются раньше обычного. Плутая в темноте, они бредут к дальнему залу. В поисках пищи обнюхивают твердые, холодные, похожие на кости камни, разбитые и уложенные длинными рядами. Медведи то и дело поднимают головы, принюхиваясь к воде, глине, пещере; когда-то давно один из них учуял едва уловимый запах горелого. Но в темноте широко раскрытые глаза не видят непонятное сооружение, стоящее перед ними.

Проходит еще несколько лет, прежде чем доносится глухой звук — обрушившаяся порода перекрывает вход в пещеру. Поток пыльного воздуха проносится внутри зала, всколыхнув лужи на полу. В отсутствие света на покрытой рябью поверхности воды не отражаются тщательно выложенные кольца из сталагмитов. Они ждут.

Чтобы взглянуть на самый удивительный памятник деятельности неандертальцев, нужно отправиться в долину реки Аверон, место на юго-востоке Франции, не столь часто посещаемое туристами, как Перигор. Петляя в глубоких ущельях, река течет мимо городка Брюникель, холм рядом с которым скрывает удивительную тайну. В глубине пещеры есть нечто совершенно невероятное и древнее даже для неандертальцев. В 1990 г., когда спелеологи расчистили массивные обломки обрушившейся породы, они даже не подозревали о том, что находится внутри на расстоянии более 300 м от входа. Пол просторного зала был усеян сталагмитами. На первый взгляд они были рассыпаны беспорядочно, но оказалось, что из них выложены два кольца. После первого радиоуглеродного анализа, показавшего, что возраст обломков составляет более 47 000 лет, эти сооружения оставались вызывающей интерес аномалией вплоть до 2013 г., когда были начаты новые исследования. Именно тогда произошло настоящее открытие: большая серия дат, полученных методом датирования по урановым сериям[158], однозначно показала, что это подземное сооружение создано более 174 000 лет назад. Брюникель моментально стал одним из важнейших неандертальских памятников за всю историю их исследования.

По результатам всестороннего изучения каждый уровень оказался по-своему сложным. Здесь было расколото более 400 сталагмитов. Из их средних частей неандертальцы отобрали широкие, прямые обломки, явно ориентируясь на определенный размер. Подгоняя «спелеофакты» (как их назвали первооткрыватели) друг к другу, на полу зала они выложили два кольца. Внутри большего из них — овала размером свыше 6×4 м — лежат две небольшие кучки обломков, а еще две находятся по сторонам от кольца. Второе кольцо меньшего размера, но более округлое, расположено рядом с первым.

Груды разбитых колонн сталагмитов и так напоминают классические руины, но при более внимательном осмотре заметно, что это не случайная куча обломков, а намеренно созданная конструкция. Каждое кольцо содержит до четырех слоев, некоторые секции укреплены вертикальными клиньями, а в одном месте пять продолговатых «спелеофактов» стояли вплотную друг к другу. В конструкции есть элементы и посложнее подпорок, которые напоминают настоящую архитектуру. За пятью «ограничителями» скрыта двойная конструкция: плоская пластина, балансирующая на цилиндре, удерживает на себе другие части.

Уже это переводит Брюникель из разряда уникальных памятников в разряд фантастических. Но есть в нем и кое-что еще. На многих участках колец и грудах обломков обнаружены следы горения. На самом деле, около четверти всех «спелеофактов» подвергались воздействию огня, а в некоторых случаях создается впечатление, что пламя горело поверх камней. Имеются также фрагменты обожженных костей, самый крупный из которых, найденный в одной из груд обломков, скорее всего, принадлежал медведю.

И постройка конструкций из «спелеофактов», и событие температурного воздействия, приведшее к обугливанию этого костяного обломка, произошли в период между 178 600 и 174 400 лет назад и, согласно имеющемуся заключению о возрасте, практически совпадают по времени. Никакими естественными процессами появление колец обосновать невозможно: медведи в пещере залегали в спячку, и, хотя они могли ломать сталагмиты, натыкаясь на них в темноте, размер колец гораздо больше любого медвежьего логовища. К тому же этим не объяснить возведенные «стены».

Чем больше задумываешься о тайне Брюникеля, тем сложнее представляется ее разгадка. Это место не пригодно для стоянки, как другие пещеры или гроты: на такой глубине потребовалось бы непрерывное освещение, а это сопряжено не только с титаническими усилиями по сбору топлива, но и с постоянным присутствием удушающего дыма. Более того, если сооружение строилось, чтобы в нем жить, то какой смысл устраивать костры поверх каменных колец? Большая часть пола между