Шрифт:
Закладка:
— А тебе не надо вернуться в интерфейс для полного исцеления? — забеспокоился я.
Белка махнула лапкой.
— Ефунда! Фсе под фонтролем!
Мы снова прыснули, а Иваныч заметил:
— Калем, вроде, упоминал, что питомцы и так восстанавливаются.
— Только не питомец, а друг! — поправил я его с улыбкой. — Это для системы она – мой питомец, а для меня – соратник, друг и защитник.
— И фарифа! — довольно причмокивая, добавила Пуся.
— Что?
Белка недовольно мотнула головкой, дожевала и внятно повторила:
— Царица! — затем вернулась к любимому занятию – еде.
— И царица, — подтвердил я, и добавил: — И императрица! — она удовлетворённо кивнула. — А ещё Генерал, Адмирал, Премьер-министр…
Пуся вскинула лапку, останавливая меня.
— Премьер мне не нравится. Не звучит!
Я кивнул.
— Генерал, Адмирал, Цезарь и просто Президент, её величество Пуся, славная и монументальная!
— Пойдёт, — одобрила белочка и ухмыльнулась. — Аве мне!
— Аве тебе! — воскликнули мы трое в голос.
***
Смеясь, мы продолжили путь к Калему. Сергеич и Иваныч заверяли, что нам это знакомство просто необходимо. Я не стал спорить.
По узкой тропке мы пробирались сквозь лесную чащу, заодно не преминув поживиться дарами природы. Белочка лазила по деревьям, Сергеич собирал ягоды и фрукты, Иваныч набирал воды в опустевшие фляги в речушке, журчащей неподалеку.
Воспользовавшись коротким привалом, я сжигал на маленьком костре шлем и перчатки, которые так любезно предоставили пещерные гиены. Запах стоял, конечно, ужасный. Вся живность метров на пятнадцать вокруг, должно быть, вымерла.
— Фу-фу-фу, — Пуся замахала лапкой перед мордочкой, когда учуяла смрадный дух. Тут и Иваныч с Сергеичем подтянулись – один с флягами, другой с корзиной фруктов. Оба мгновенно скорчились.
Сергеич заявил, зажав пальцами нос:
— Пикник отменяется, будем есть на ходу. Петрович, ты закончил своё грязное дело?
— Ага, — отозвался я, землёй засыпая костер. — Продолжим путь!
— Быстрее, быстрее! — торопил нас Иваныч, на ходу подхватывая белку, готовый бежать в любую сторону, лишь бы подальше от этого зловония.
Несколько километров пришлось пройти, прежде чем по тропинке мы вышли к другой опушке. В окружении поредевших деревьев стоялдвухэтажный домик. На крыльце, в тени за небольшим столом сидел лысый мужичок лет сорока. Он что-то пил из кружки и задумчиво смотрел на нас. Кожаный охотничий костюм коричневого цвета едва слышно поскрипывал, когда мужик поднимал руку.
Услышав ржание, я заметил неподалеку от дома коней бурой масти. Около пяти голов. Мирно щиплют травку.
— Калем! А вот и наш друг Алексей Петрович! — ребята представили меня сразу.
— Нашли всё-таки! — сухо сказал Калем, и взгляд карих глаз перескочил на меня. Крайне внимательно изучив меня в течение нескольких, показавшихся часами мгновений, новый знакомый кивнул:
— Присаживайтесь.
— Спасибо, — поблагодарили Сергеич и Иваныч.
Мы расселись. Пуся не сходила с моего плеча и всё щёлкала орешки. Мои друзья занялись накрытием стола, а Калем, не выпуская меня из виду, разглядывал Пусю.
— Тебе повезло с питомцем! — он покопался в кармане, вытащил оттуда желудей и протянул их Пусе. — Белки – одни из самых верных! — моя напарница спрыгнула на стол, схватила жёлуди и начала грызть, устроившись прямо на столешнице.
Калем прикипел к ней взглядом и впервые улыбнулся. Да и как можно смотреть на это милое создание и не улыбаться?
— Так и есть, — согласился я. — Она мой друг! Не питомец!
Калем поднял на меня глаза в изумлении.
— Уважаю! Я тоже нахожу слово «питомец» немного оскорбительным.
Внезапно позади нас послышалось рычание. Я быстро повернулся на звук. Из-за опушки леса выскочил огромный бурый медведь и быстрым шагом направился к нам. Я вскочил из-за стола, молниеносно выхватив топор и прикрикнув:
— Пуся, в боевую готовность! — но Пуся уже стояла около меня с занесённой для удара лапкой. Я разулыбался: мы даже мыслим одинаково.
— Мишаня, иди-ка сюда! — поманил я его рукой. — Пусенька, хочешь попробовать жареного медведя?
— Ням-ням! — промурлыкала Пуся. — Никогда не пробовала!
— Будет тебе мясо, – заверил я её.
Тут вскочили и Калем, и Сергеич, и Иваныч. Они выстроились, загораживая собой медведя и останавливая нас поднятыми ладонями.
— Стойте! — крикнул Калем, качая головой. — Это мой питомец! Вы чего?!
— Алексей! Помилуйте, это же друг, а не враг, — произнёс Сергеич укоризненно и начал гладить подошедшего медведя по загривку. Тот удовлетворенно жмурил глаза.
— Жаль, — я и Пуся, разочарованные, повернулись к столу.
Тут из леса выбежал ещё один зверь – серенький волчок. Пуся хищно уставилась на него и произнесла:
— А волчка-то можно зажарить?
— Ни в коем случае! — раздался обеспокоенный голос Иваныча.
— Это второй питомец Калема, — быстро пояснил Сергеич.
Следом с неба слетела птичка.
Пуся запрыгала от радости,
— Курятинки хочу!
Калем немного раздражённо заметил:
— Это не курица, белочка, это сокол. И он – мой тре…
— Третий питомец, — закончили за него я и Пуся.
Сергеич и Иваныч изумлённо смотрели на зверька. Судя по их лицам, что-то у них в голове не укладывалось.
— А она точно белка? — спросил Сергеич, а Иваныч кивнул, поддерживая вопрос друга.
Вместо меня ответил Калем.
— Питомцы у призывателей всеядны – таков подарок системы.
— Странный подарочек, — задумчиво протянул Иваныч, гладя ластящуюся Пусю. — По-настоящему плотоядная белка! Такая милашка, а реально хищная!
— Это же забавно?! Не? — улыбнулся я, про себя надеясь, что это не повлияет на их отношение к белочке.
— Ещё как! — рассмеялись они.
«Ну, слава богу», подумал я.
Мы снова расселись, и Калем дал мяса питомцам, потом присоединился к нам. Трапезу начали молча. Пуся в основном тоже ела мясо. Сергеич и Иваныч, подметив это, толкали друг друга, указывая как она ловко с ним расправляется.
— И как столько вмещается в тебя, Пусенька? — озадачился Иваныч, осматривая размеры белки и прикидывая объём мяса, съеденного ею.
— И не толстеет же,
