— Ты что, затираешь мне, что зелья не существует?

— Если только в сплетнях да легендах. Послушай, мама…

— Нет, это ты послушай! — в голосе женщины послышались угрожающие нотки, — У меня, доченька, серьёзные трудности, которые решить может только это зелье. И если ты не хочешь мне помочь, то я сделаю всё, чтобы испортить тебе жизнь. Хочешь проблем, доча? Они у тебя будут, обещаю. Папенька твой человек истово верующий и дланебоязненный, свадьбу мы по всем канонам сыграли, в церкви святого мученика Флавиана благословение получали, а церковь Длани Небесной чтит нерушимость брачных уз. Так что по всем канонам я мужняя жена, доченька. Напомни, рента на этот дом на кого оформлена? На Лантора, да, дорогуша? А я его законная супруга, и имею полное право здесь проживать. Не переживай, мы поладим. Тебе понравится.

Глава VIII. Гостья из прошлого. Часть III

Женщина улыбнулась широкой и хищной улыбкой, а Мия заозиралась в поисках какого-нибудь предмета, чтобы запустить им в её самодовольную морду. Желание расквасить широкий мясистый нос и повыдирать свалявшиеся косички стало почти непреодолимым, до ощутимого зуда в теле. Лаккия, возможно догадавшаяся о её порыве, приобняла Мию за плечо, с силой прижав к дивану.

— А ты всё же редкостная сука. — выдавила она.

— А то. Да вот только в нашем ремесле, — тут эта гадина глянула на Мию и даже подмигнула ей, — другие и не выживают. Так вот, доченька, ежели придумаешь, как решить мою… проблему — я тебя больше никогда не побеспокою.

Тут Мия не выдержала.

— Слушай ты, гадина лохматая, я на твой возраст не посмотрю и так тебя отделаю, что… Ой…

Лаккия схватила приподнявшуюся уже с дивана Мию и едва ли не швырнула обратно, шикнула и глянула на неё с таким выражением, что все слова застряли в горле.

— Доча, а она у тебя забавная.

— Заткнись, мама. И ты тоже, — это уже было Мие адресовано, — а если не можешь сидеть смирно и тихо — иди в свою мансарду и там ядом истекай. Так вот. Оборотное зелье, мама, я тебе не сделаю, как и зелье невидимости, или ещё какую приблуду из сказочек. Но если ты мне обрисуешь суть проблемы, я, может, что и придумаю.

Мия насупилась, но ничего подруге не ответила. В конце концов, как бы сильно её ни возмущало происходящее, это всё-таки была мама Лаккии, и кому как не ей с этой гадиной разбираться. Хоть у Мии и безумно чесались руки ей в этом помочь.

Женщина в кресле напротив достала из-за пояса маленький кинжал, стала им чистить ногти и начала свой рассказ:

— Видишь ли, доченька, с полгода назад попали мы с девочками — ну, с командой моей — в дюже неприятную ситуацию, да такую неприятную, что вот теперь не знаю, как из неё живой выбраться. Осерчал на нас — а больше всего на меня — сак-атарийский шейх. Да так осерчал, что…

— Как же ты умудрилась дорогу аж целому шейху перейти?

— Так дурное-то дело нехитрое. Шейх тот… Он по молодости сильно озабочен был тем, чтоб наследника зачать. Так тем делом увлёкся, что завёл себе восемь жён, тридцать наложниц и пять личных борде… то бишь гаремов. Сведущие люди говорят, что в тех попытках он свой хуёк почти до основания стёр, — женщина хохотнула, сверкнув золотыми зубами, и продолжила: — Короче, баб ему свозили отовсюду: и принцесс, и знатных девиц, и нищенок из трущоб, и писаных красавиц, и последних замухрышек. Говорят, он даж соплячек, у которых крови ещё не пошли, пользовал да и увядшими старыми девами не брезговал. Короче, имел всех без разбору, лишь бы дырка была, а в дырке той — целка. Эт вроде самым важным ему было. Так вот, вся эта бабья орава ему прилежно и старательно только дочерей рожала как на подбор. Кроме одной. Говорят, она кривая была и слабоумная, но зато сподобилась сына родить. За то шейх её даже женой сделал. Кажись, пятой.

— Занимательная история, мама, а ты тут причём?

— Так ты дальше слушай. Сынок тот вырос папке под стать, к шестнадцати годам знатным блудником слыл. Так вот, ходил он как-то на своей яхте в Яшмовом заливе, как полагается, с десятком голых девок, фейерверками магическими, факирами и аж целым ручным тигром на палубе. Далеко от берегов Сак-Атарии не отходил, да только то ему не помогло. Короче, мы с девочками в плен его взяли.

— Шейхова сынка???

— Ну так. Думали мы, что папка за единственного сыночку большой выкуп заплатит, два его веса золотом запросили, а сынок-то пусть и молоденький был, а отъелся в папкином дворце что твой боров. Да только не срослось. Помер шейхов сыночек. А не смотри ты на меня так, дочка, я всего-то хотела его кинжалом пощекотать, а он… Бракка мне сказала, что у него сердце, должно быть, жиром заплыло, вот он от испуга и того… Мы, конечно, из Яшмового залива слиняли так быстро, как только могли, да вот только шейх всерьёз за нас взялся, а за меня в первую очередь. Теперь-то нашу «Каийю Алатайю» ни в одном порту Сардинового, Лейского и Шепчущего моря не принимают, а скоро весть и до Внутреннего дойдёт.

— «Кая Алтая»? Красивое название. А что оно значит? — вставила Мия.

— «Пизда с зубами» по-дхальски.

Мия поперхнулась и закашлялась, а женщина продолжила говорить:

— Так вот, ко всему послал шейх по душу того, кто письмо о выкупе писал, наёмников из Ордена Крадущихся, а они ребята основательные, по их кодексу, раз уж заказ взяли, то как угодно выполнят, хоть из-под земли достанут. А от них, доча, никак не скроешься. У них носы какой-то магией хитро так изменены, что они навроде собак запахи чуют. Им разок достаточно нюхнуть, чтобы одного-единственного человека в таком большом городе, как Портамер, найти. Вот они то письмецо и понюхали, а писала его, как назло, я. Думала я, думала, как их с хвоста стряхнуть, даж хотела Великий океан пересечь да к берегам Серенгара податься, да только эти твари меня и там выследят. Так что зелье это, доча, последняя моя надежда, и ты уж меня не подведи.

Женщина наконец замолчала и теперь смотрела на Лаккию, как видно, ожидая её ответа, но та молчала. Мия глянула в мутное окно — садилось солнце, и его последние лучи