Та обернулась к Мие, но будто совсем и не испугалась — только презрительно хмыкнула и упёрла руки в бока.

— Я что-то не ясно сказала? Вали, чтобы духу твоего здесь не было!

— Доченька, я посмотрю, ты себе собачку завела, да только что-то она у тебя невоспитанная.

Мия едва не задохнулась от такой наглости, пальцы дрогнули в опасной близости от спускового крючка. Да как смеет эта гадина в таком тоне говорить!

— Последний раз говорю! — голос сорвался едва ли не на писк, и Мие пришлось откашляться, чтобы прочистить горло. — Убирайся, а не то буду стрелять!

— А точно попадёшь?

С этими словами женщина хохотнула, её рука молниеносно метнулась к кобуре на поясе, и в тот же миг в её ладони оказался массивный чарострел, по размеру едва ли не длиннее её предплечья. Женщина с необычайной лёгкостью крутанула его на пальце, и вот уже чёрное дуло смотрело Мие аккуратно в лоб.

— Деточка, отдай взрослой тёте игрушку, а не то поранишься.

Возмущённая подобным к себе отношением, Мия хотела уже что-то ответить, а может, даже и сделать, когда на её плечо легла тяжёлая рука.

— Мими, убери-ка и правда эту штуковину. Не хватало мне, чтобы вы кухню разнесли. Она открыла рот, чтобы возразить, и почти сразу же закрыла. Лаккия чуть сильнее сдавила её плечо, и Мия с едва слышным вздохом положила чарострел на кухонный стол. Хоть голос подруги и звучал твёрдо и уверенно, рука её чуть дрожала, и Мия положила свою ладонь поверх её широкой, тёплой ладони.

— Тебя это тоже касается! — бросила Лаккия гостье.

Та также быстро убрала оружие обратно в кобуру, и неспешно прошлась по кухне, придирчиво разглядывая обстановку. Половые доски жалобно поскрипывали под её тяжелой поступью. Лаккия смотрела на неё с нескрываемым раздражением и, когда та по-хозяйски открыла дверцу одного из шкафов и принялась там шарить, выкрикнула:

— Зачем ты явилась?

— Соскучилась, доченька!

— Не бреши, мама! Тридцать лет тебя не было…

— Двадцать восемь, доча, я считала.

— Да насрать! Не рассказывай, что спустя столько времени в тебе внезапно взыграли материнские чувства!

Женщина замолчала, достала из шкафчика расписную глиняную кружку, повертела её в руках и продолжила:

— А ты умненькая выросла, вся в меня. Дело у меня, дочка, не на жизнь, а на смерть дело. Я, правда, думала к папеньке твоему обратиться, по старой памяти, так сказать. Но раз уж он тебе своё дело передал… Может, и ты мне помочь сможешь. Надеюсь, Лантор тебя всем алхимическим премудростям научил, а не только как котлы от дерьма алхимического отчищать?

— Научил, не беспокойся! Могу тебе такого зелья сварить, что ты на неделю в гальюне обоснуешься и молить будешь, чтобы духи моря тебя под воду утащили. Если у тебя и впрямь дело какое — можем в лавке обсудить. И хватит трогать мои вещи! — Лаккия подошла к женщине, выхватила у неё из рук чашку, вернула на место и указала на дверь, ведущую из кухни к главному помещению лавки.

Мия вздохнула и поплелась вслед за ними.

Лавка Лаккии, пусть и небольшая, обставлена была весьма уютно. Обитые деревянными панелями тёплого орехового цвета стены украшали пара пейзажей в изящных рамках и бронзовые канделябры, вдоль стен располагались стеллажи с множеством флакончиков, склянок, баночек и коробочек. На длинной стойке лежали счёты, несколько справочников, стояли весы и глиняный горшок с маб-алийским фикусом, который хозяйка именовала не иначе как «господин Несчастный» — за чахлый вид и слишком капризный нрав. А в углу, рядом с окном из мутноватых ромбиков в железной оправе, расположились диван, пара глубоких кресел и разделявший их низкий столик. Именно здесь Лаккия предпочитала обсуждать особо крупные или слишком деликатные заказы, заключать сделки с торговцами и просто расслабляться после тяжёлого дня.

— Могу предложить чай или…

— Со слабительным? Спасибо, доченька, пожалуй, воздержусь.

Лаккия пожала плечами и опустилась на диван, указывая матери на кресло напротив, из которого как раз с шипением выскочил Уголёк, не слишком уважавший посторонних. Мия проводила взглядом распушившийся от гнева кошачий хвост, подсела к Лаки и взяла её за руку. Испепеляющая душу ярость схлынула, оставив после себя горькое послевкусие, и Мия даже не могла понять, пытается ли она сейчас поддержать подругу или сама ищет у неё утешения.

Женщина уселась в кресло и вольготно в нем развалилась, закинув ноги в сапогах прямо на столик. Лаккия сморщила нос и весьма выразительно скосила глаза на Мию, та потупилась и непроизвольно поджала свои ноги так, что ступни оказались под диваном. Подруга давно пыталась отучить её от такой же дурной привычки, и что-то подсказывало, что скоро у неё это получится. Ничем, ничем Мия не хотела походить на эту отвратительную женщину! Которая тем временем раскинув руки на подлокотниках, наглым, зычным голосом буквально потребовала:

— Мне нужно оборотное зелье, доченька.

Лаккия замерла и чуть склонила голову набок, словно бы она с первого раза не уловила смысла сказанных слов и теперь ждала повторения, надеясь лучше их услышать. А потом рассмеялась так громко и бурно, что грудь затряслась по корсажем, угрожая порвать шнуровку. И ко всему весьма заразительно, так что Мия сама негромко захихикала, правда, и не предполагая, чем был вызван такой приступ веселья. Наконец отсмеявшись, Лаккия утёрла заслезившиеся глаза и, явственно борясь с новым приступом смеха, сказала:

— Оборотное зелье? Ты что, мама, с мачты упала?

Пожалуй, женщина напротив удивилась. Мия не знала, чего она могла ожидать, заявившись в дом, из которого так легко много лет назад сбежала. Может, что дочка от радости ей в ноги упадёт или ещё что. Но уж точно не приступов неудержимого хохота. Она ничего не ответила, и Лаккия продолжила:

— Спасибо, что повеселила. Оборотное зелье, ну ты и придумала. А теперь всё, свободна, — она указала на дверь. — Считай, свиделись. Спокойного моря и попутного ветра желать не буду.

Но женщина уходить не торопилась, только скрестила руки на груди и нахмурилась.

— Ты, доченька, не торопись так. Я тут с тобой не в куклы играть пришла. Сделай мне зелье, если не хочешь проблем. Я о нём много слышала…

— Что? — перебила её Лаккия. — Что ты слышала? Скабрёзные байки о гуляке, который каждый вечер под тем зельем задирает юбки жён своих дружков? Сказку для маленьких девочек, в которой оклеветанного принца спасает возлюбленная, сварившая то зелье из собственных слёз, и он ночью перед казнью сбегает из темницы под личиной тюремщика? Что