все и не найдя больше литературы на нужную мне тематику среди библиотеки, повезло, что хоть эти книги нашел, я еще несколько дней обдумывал информацию, а потом набросал план тренировок для развития памяти из многочисленных упражнений и методик. У меня, бесспорно, прекрасная память от рождения, но нет предела совершенству, ведь и я не все запоминаю! Так что я так же выполнял упражнения, как и заставил выполнять их Женю, объяснив причины. Женя так же попытался, под моим присмотром, снять матрицу с яблока, и соответственно получил кодировку матрицы в мозг, и все было нормально, однако уже через минуту он едва мог назвать отдельные символы из этой кодировки. После пятнадцати попыток он окончательно понял нужду в развитии памяти, так что мне не пришлось его заставлять выполнять все эти упражнения.

Аня тоже присоединилась к нам, после того, как задала вопрос о том, что это мы делаем и получив мой ответ. Для нее это стало чем-то на подобии хобби.

Бродя по деревне, в голове выполняя упражнения, я наткнулся на Иру. Она сидела на стульчике перед группой детей и читала им книгу. Я тихо подошел поближе и синхронизировавшись с магнитным полем, понял, что она нашла отличное применение своим способностям — обучение. Она эмпатически воздействовала на детей, повышая их концентрацию и сосредоточенность, интерес, так что дети лучше все запоминали, понимали, и при этом они, именно что, учились. Бурные эмоции и скука подавлялись или временно вообще блокировались. Чаще всего это выливались в то, что после всех занятий у детей происходил эмоциональный Бум, и они носились всюду, как электровеники.

— А ты не говорила, что стала тут учителем, — сказал я, подойдя поближе, когда у детей закончились занятия по литературе. — Хоть бы сказала, я бы школу отстроил, чего на улице-то учиться? Ладно сейчас, а в дождь? А в зиму?

— Привет, Никит. Давно не виделись. Да вот, не считая устранения конфликтов, нашла единственный хороший и полезный способ использовать свои способности. А что до школы — нам пока и дома хватает. Детей никто в такие дни не против пустить к себе, чтобы позаниматься. К тому же, что бы отвлекать из-за таких мелочей нашего могучего супергероя и волшебника — не могу я себе такое позволить! — шутливо и смеясь сказала Ира.

— Да-да, смейся давай, я тоже посмеюсь, вспоминая тебя в школе, вот умора-то, если сравнить с тобой нынешней.

— Эй! Не надо ворошить такое далекое прошлое! — с улыбкой ответила она.

— Далекое? Сколько времени прошло? 3–4 года! А для тебя это уже далекое прошлое?

— Ну, пережили мы с того момента не мало, так что, думаю, обоснованно это считаю. Некоторые вообще свою жизнь тут поделили на две части — до и после апокалипсиса, там была одна жизнь, а сейчас уже идет совсем другая.

— Вот как. Не знал я этого. Отстал от жизни социальной. Мало общаюсь с людьми, похоже. И как тебе на посту учителя для детей? — спросил я, переводя тему.

— Прекрасно. Школьную программу я помню хорошо, отлично, я бы даже сказала, сама отличницей же была, так что учить их не сложно, да и сама освежаю в памяти все это. Заодно и способности свои развиваю, детям помогаю. Ты не представляешь, как легко дети усваивают материал и делают то, что мы делали на несколько лет позже них, если полностью сосредоточены и при этом блещут любопытством. Пусть и это я вызываю в них такие чувства, но это не отменяет того, что постепенно их интерес из искусственного становится естественным. Я это легко чувствую, да и с каждым разом мне приходится прилагать все меньше усилий для того, что бы настроить их на учебный лад. Они значительно опережают школьную программу, хотя занимаемся мы значительно меньше. Представь, если бы все дети могли так учиться…

Смотря на Иру сейчас, я понимал, что она нашла свое призвание. И, должен признать, что призвание это действительно очень значимое и чрезвычайно важное. Сейчас, в суете постапокалипсиса, человечество и так, скорее всего, потеряло огромное количество знаний, и позволить вновь появиться безграмотности, как было полтора века назад у большинства населения России, будет огромным прыжком назад для человечества, как вида, как для цивилизации. Поэтому, сохранить хоть то, что возможно, это очень важно! И если в нынешнем поколении все хорошо, то уже через несколько все может стать очень и очень печально. Так что Ира тут нужна, как никто другой! С ее способностями я не удивлюсь, если ее ученики, едва ли не поголовно, станут светлыми умами нового поколения. Человек в детстве имеет множество возможностей, главное эти возможности развить и превратить в талант. А талантливые люди нужны всегда и везде. И способности Иры позволят делать это постоянно!

— Ладно. Я думаю через неделю возьму пару десятков людей и начнем постройку школы. Детей пока не так много у нас, но все мои не многие знания о психологии и социологии говорят мне, что как только все устаканится, начнется огромная волна рождаемости детей. Человеческая природа будет требовать восстанавливать численность, увеличиваться в количестве. Понадобится вместительная школа, детские сады… а может получится хотя бы на первых этапах совместить одно с другим. Сможешь осилить такое число?

— Одна? Определенно точно нет. Я не ты, не могу сутками не спать, не есть, не обладаю сверхвозможностями физического плана. Я эмпат, да, но в остальном я обычная девушка. Большое количество я не осилю, Никит.

— Жаль. Твои возможности, как учителя пригодились бы как ничто другое. Благодаря тебе у большинства детей можно будет раскрыть талант, сделать детей в будущем теми, кто двигает человечество вперед. Твои способности, Ира, в перспективе, даже полезнее и в разы важнее моих, для человечества, в лице нашего поселения, в целом. Хм… а что если я помогу тебе? — спросил я.

— В каком смысле? Тоже станешь учителем? — спросила Ира у меня.

— Нет, с этим… возникнут определенные проблемы. Но я ведь, как ты сама сказала, волшебник. Так почему бы мне не попытаться своей магией помочь тебе. В чем проблема? В первую очередь имеется проблема физических возможностей. Во вторую — проблема способностей. И в третью очередь имеется очень глобальная и далекая, но очень большая проблема — физическое старение. Как ты и сказала, физически ты не отличаешься от людей и стареешь так же. Рано или поздно, как не печально это осознавать, все мы умрем, но если после моей утраты останется мое наследство, которое продолжит защищать поселение и людей в целом, останется