была поднять службу «Скорой помощи» города М. до невиданных высот, но, увы, как снова любил говаривать Александров, сидя в кругу друзей за кружкой пива, хуже дурака только дурак с инициативой, а нездоровая инициатива гораздо страшнее ее отсутствия вообще. Первым приказом Пловцова по учреждению был приказ о совершенствовании методов оказания первой медицинской помощи населению при ДТП[58]. Персонал подстанции к первому визиту важной персоны с таким масштабным нововведением согнали в актовый зал целиком, как смену уходящую, так и нынешнюю, некоторые бригады выдернули из машин. В зале, который и до этого не отличался обширностью, разместить такую толпу было очень проблематично – многие сидели на коленях друг у друга, на корточках, спинках стульев, большинство просто подпирало стены, потирая опухшие от бессонной ночи глаза и зевая в кулак. Ночь выдалась тяжелой, все, чего хотел уставший организм – это рухнуть на что-нибудь горизонтальное и закрыть глаза…

Новый главный поднялся на сцену молча, не ворочая головой по сторонам, чему, вероятно, мешал туго затянутый галстук, а может – уже сформировавшийся второй подбородок с зачатками третьего. Коротко кивнув на суетливое приветствие Лисовского и старшего фельдшера Костенко, главврач грузно сел в стул и зашелестел бумагами, все также избегая смотреть на персонал.

Степан, также вырванный с отправления на вызов (1 год, кричит, задержка уже сорок минут), недовольно скривился.

– Мурло какое-то… – пробормотал он. – Ни «здрасьте», ни «извините»…

– Уважаемые сотрудники, – донесся до него подчеркнуто радостный голос Лиса. – Мы все рады поприветствовать сегодня на нашей подстанции нашего главного врача, Пловцова Игоря Николаевича!

Он же первый и зааплодировал, приглашая к сему темно-зеленую массу сидящих и стоящих людей. Подхалимы подхватили его жест, сочно ударяя ладонью о ладонь, но подхалимов было мало, поэтому овации не вышло. Главный, не отрываясь от бумаг, слегка нахмурил брови.

– Наш главный врач чего-то недоволен нашей реакцией, – делая акцент на словах, ядовито прошептал Александров на ухо стоящему рядом коллеге-педиатру.

Лисовский широким, артистичным жестом отставного конферансье оборвал пародию на аплодисменты:

– Теперь Игорь Николаевич желает ознакомить вас с некоторыми приказами по учреждению, разработанными лично им…

Пловцов громко прочистил горло, затыкая Лису рот.

– Чего еще он желает? – насмешливо спросил Александров. – Может, поздороваться для начала?

На него зашикали со всех сторон.

– Приказ номер сто сорок шесть от десятого марта две тысячи восьмого года, – тяжелым, гулким голосом начал Пловцов, сверля глазами бумаги.

Суть приказа сводилась к тому, что, ввиду высоких показателей травматизма и смертности при ДТП и долгого же времени доезда бригад к месту происшествия (опять же, отталкиваясь от статистических данных), решено создать специальную, «дорожно-транспортную» бригаду, которая будет сутки разъезжать по городу, дабы оперативно среагировать на вызов и прибыть на место аварии за считанные секунды. Эта бригада, помимо своей этой оперативно-лечебной деятельности, также должна будет вести санитарно-разъяснительную работу среди населения касательно принципов оказания первой доврачебной помощи при ДТП.

Когда главврач закончил чтение, Александров, не смущаясь, громко фыркнул. От него моментально шарахнулись, как от зачумленного. Лисовский, стоящий одесную главного, побелел лицом и, выкатив глаза до их частичного выпадения из орбит, послал врачу жуткую гримасу.

Пловцов, наконец-то, поднял глаза, выискивая источник возмущения в толпе.

– Кому-то здесь что-то кажется смешным? – тяжело спросил он.

– Кажется, – согласился Степан, поднимая руку. – Мне кажется.

– Ваша фамилия?

– Врач Александров.

– Идиот… – прошипел стоящий рядом фельдшер. – Совсем ума лишился?

– И что вас, врач Александров, насмешило в официальном документе?

– Меня насмешила его фантастичность и абсолютная нежизнеспособность указанных в этом документе идей.

– Когда разговариваете с начальником, полагается вставать! – громыхнул со сцены Пловцов. Все испуганно затихли.

– А когда входите в помещение, полагается здороваться, – парировал Степан. – И если не с каждым за руку, то со всеми разом хотя бы.

Тишина, повисшая в актовом зале, была такой тяжелой, что ее можно было взвешивать. Лисовский, стоя все также чуть поодаль главного, нервно тер ладони, сверля ненавидящим взглядом так и не вставшего Александрова.

– Вас заинтересовало мое мнение? – хладнокровно, словно не замечая грозовых туч, спросил врач. – Я с удовольствием его вам выскажу.

– Александров, выйдите с пятиминутки! – тонко крикнул Лис. – Выйдите сейчас же!

Главврач остановил его коротким жестом руки.

– Выйдет он, когда я скажу. А сейчас пусть объяснится. При всех.

– С удовольствием, – фыркнул Степан. – Простите за любопытство – где вы работали раньше?

– Переходите на личности?

– Не покидая профессионального уровня. Знать нюансы работы «Скорой» может только скоропомощник. Все остальные люди в данном случае больше навредят, чем помогут. Как вы, в данном случае.

– Господи, какой придурок… – продолжал шептать рядом стоящий фельдшер, без устали пиная его ногой.

– Может, перейдете к фактам?

– Да какие факты? Вы фантазер, уважаемый начальник. Ну… ну даже если вы найдете персонал с железными задницами и стальными желудками, нечувствительный к вибрации и укачиванию, не нуждающийся во сне, обеде и туалете, который согласится за ту же оплату труда двадцать четыре часа трястись по дорогам без остановки, даже если вы согласуете с автобазой расход бензина постоянно ездящей бригадой – все равно это ерунда получается. Город наш растянутый, сами знаете, если вы местный. Бригада вполне может быть на южном конце, когда ДТП произойдет на северном. И ехать она будет на порядок дольше, нежели с подстанции. Кстати, катаясь безостановочно сутки, проблемно проводить санпросветработу среди населения – разве что орать в окно машины. Какие вам еще факты нужны?

– Этот врач давно работает? – громко спросил Пловцов, слегка повернув голову в сторону угодливо склонившегося Лисовского.

– Давно, Игорь Николаевич, – торопливо ответил тот. – Пятнадцать лет уже.

– И как – претензии, жалобы, замечания по работе были?

– Доигрался ты, Степка… – прошелестел кто-то сзади. – Сожрут теперь…

– Ну… – замялся Лис – не хотел показывать холуйскую суть на полную катушку перед всем персоналом. – Если посмотреть… наверное… у всех есть огрехи в работе…

– Извините меня, – Александров встал, вызвав волну удивленно-испуганных возгласов. – Я бы с удовольствием послушал ваши фантазии дальше, но меня сдернули с вызова – а там ждет ребенок. Если я вам не нужен в обсуждении моего морального и профессионального облика, то я пойду, с вашего позволения.

– Я вас еще не отпускал! – застиг его у дверей начальственный рык.

– Я так и передам родителям пациента, которые меня уже без малого час ждут – что вы меня не отпускали.

И он покинул актовый зал.

Разумеется, такой демарш против начальства не прошел незамеченным. Александрова дергали за рукав, затаскивали в бригадные комнаты, в салоны машин, просто за угол – расспросить, узнать подробности, восхищенными глазами посмотреть на добровольного смертника; обещали массу проблем со стороны главного,