Эс Хавьер в такие тонкости движений души не вдавался, он просто это отметил для себя.

— Так он попросил? Или ты сама?

— Сама… Эс, меня теперь уволят?

Первый шок прошел. Раэн — что? Его не вернешь, а за место держаться надо! Так-то…

Эс Хавьер махнул рукой.

— Никто тебя не уволит. Говори, раэн попросил ужин принести, поняла? И молчи про ваши отношения, а я тоже промолчу.

— Эс, благослови вас Даннара и Лелея!

Хавьер только рукой махнул. А и правда — не портить же девчонке жизнь по таким мелким поводам? Послышались шаги, по тропинке мчался эс Чавез в сопровождении Тьяго Ледесма.

Орландо только этого не хватало!

Когда примчался раэн Ледесма со своим сообщением, эс Чавез забыл про благородство и от души выругался.

— Точно⁉

— Что я — трупов не видел?

Ругательство повторилось.

— Пошли, посмотрим…

При втором рассмотрении лучше не стало. Труп был все такой же. Дохлый.

Служанку трое мужчин отправили на кухню, со строгим приказом молчать — и принялись осматривать тело. Шум поднимать Орландо не хотелось, а так… найти убийцу, сдать его страже — и забыть обо всем. Да, именно так.

Это Академия драконариев, здесь весь цвет Равена учится, им такие потрясения на к чему. Хорошо еще, пока почти все разъехались, а с теми, кто в Академии, можно будет… не то, что договориться — зачем? Просто аккуратно дезинформировать.

Скажем, у раэна случился сердечный приступ.

Но это потом, а пока…

— Ударили кинжалом в спину. Раз пять или шесть. С душой били, — осмотрел труп Хавьер.

— покойный был невоздержан в своей любви к дамам, — меланхолично заметил Тьяго. — Мужчине хватило бы одного, двух ударов. А тут… я бы сказал, что они нанесены женщиной, и не слишком высокой. Посмотрите сами…

В ранах мужчины разбирались, и неплохо.

— Тьяго, ты прав, — согласился Хавьер. — добегался, крысюк помойный.

Кошаком покойного называть не хотелось, кошек эс Хавьер уважал за пушистость и когтистость.

— определенно, добегался. С кем он последнее время встречался?

Орландо не ожидал, что эс Хавьер замешкается, но потом все же ответит.

— Со служанками. Еще заглядывался на эссу Кордова, ты знаешь, было у него желание через постель в эсы пролезть, но та ему дала от ворот поворот.

— Даже так?

— Сам свидетель, — Хавьеру хотелось промолчать об этом, но мужчина понимал, что шила в мешке не утаишь. Ездили же они вместе в Сан-Эрмо?

Вот… и надо полагать, будут и другие свидетели, если расспрашивать. Проще не замалчивать некоторые вещи.

— Точно отказала?

— Сам видел. Там неприятная история получилась, ты же знаешь, покойник возбуждающими не брезговал. Как-то эсса Кордова поняла, что происходит, ну и… сам он свое снадобье и выпил.

— Серьезно?

— Вполне. Обратно ехал, бесился, как не знаю кто.

— Значит, затаил обиду.

— Да уж не сомневаюсь.

— Давай посмотрим, может, у его есть кто-то… кому он ради эссы отставку дал?

Мужчины дружно принялись перекапывать письменный стол.

Связочку писем и искать не пришлось. Лежала в верхнем ящике стола, перевязанная розовой ленточкой. Надушенная такая…

Орландо без размышлений потянул первое письмо из связки. И уже через десять минут мужчины удивленно переглядывались.

— Что за?!.

Судя по подписи, письма были написаны эссой Кордова. Каэтана признавалась в любви, умоляла прийти на свидание, желала все объяснить, потом угрожала…

Обычный набор влюбленной дуры.

В ванной комнате — щетка с каштановыми волосами в щетине.

На пороге носовой платок с инициалами «К. К.».

Улики?

Да безусловно! Но не для этих троих мужчин. Для Орландо Чавеза, может, и хватило бы. Но для Хавьера? Для Тьяго?

— Подделка — меланхолично изрек математик. — Дешевая и бездарная.

Орландо покосился на него. Ладно, если бы такое изрек Хавьер… тут понятно. А Ледесма?

— Почему подделка?

— Я сейчас принесу из своего домика то, что писала для меня эсса Кордова. И прошу вас сохранить это в секрете, — отмахнулся ученый.

— Слово, — кивнул Хавьер.

— Слово, — согласился Орландо.

Не то, чтобы он был настроен «за» или «против» эссы Кордова. Скорее, хотел разобраться. Ну и…

Ладно уж!

Мариса Лиез с благодарностью отзывалась о своей подруге. И не только с благодарностью, она говорила, что Каэтана помогла эсу Перезу. И Науэль, кстати, ее хвалил…

Всяко бывает, и самые умные бабы на красавчиков ведутся, но… что-то Орландо мешало поверить. Если она такая умная, так она бы и стол первым делом проверила. Нет?

Скажете, напала, ударила… опять же — чем? Каэтана Кордова носит с собой кинжал? И снова — сомнение. Орландо ее помнил… типичная серая мышь. Такие не носят с собой оружие, им просто незачем защищаться. Кому они нужны — страшилки?

На стол легла плотная бумага с зеленоватыми прожилками.

— Во-первых, Каэтана всегда пишет только на лотосовой бумаге. У нее и тетради все такие, это дорого, но она говорит, что эту бумагу не прорывает пером. И чернила с нее быстро промокнуть можно, они не сразу впитываются. Во-вторых, вот образец ее почерка. Сравните.

Почерк действительно был похож.

Но — только похож.

Различия были видны невооруженным взглядом. Каэтана писала, словно сражалась, буквы острые, резкие, четкие. Без завитушек и красивостей.

Тот, кто подделывался под эссу Кордова, явно видел ее руку. Но и только. Тут вот завитушка, здесь смягчили строчку… нет, это точно не Каэтана. И бумага розовая. Тонкая, изящная бумага для любовных записочек.

— К тому же, Каэтана никогда не пользуется духами, — заметил эс Хавьер.

— Терпеть не может, — согласился Тьяго. — А тут записки аж воняют розой… их, наверное, розовым маслом обработали.

— Это не довод, могла и опрыскать, — отмахнулся эс Орландо. — И бумагу купить. Но почерк и правда