class="p1">Важно также помнить, что «холодная война» была в полном разгаре и СССР стремился не только искать вероятных союзников, но и поддерживать контакты с потенциальным противником. Великобритания хотя и противостояла Советскому Союзу, но не желала двигаться в «кильватере» внешней политики Соединенных Штатов Америки. Официальный Лондон стремился выработать собственную линию, придерживаться своих внешнеполитических принципов. И Косыгин это прекрасно понимал и старался «сыграть» на этом.

Но ни один из британских политиков не стал, как, например, президент Финляндии, по-настоящему другом Косыгина[401].

Таких встреч в карьере Косыгина — премьера — будет множество, и во время каждой из них он проявлял себя и как знаток — именно так! — того или иного рассматриваемого вопроса, и как дипломат, цель которого — «отстаивать национальные интересы». Конечно, нельзя списывать со счетов его коммунистические убеждения, которые зачастую, даже в ущерб самому Алексею Николаевичу, создавали определенные трудности…

В самом начале января 1966 года А. Н. Косыгин, министр иностранных дел Советского Союза А. А. Громыко и министр обороны СССР Р. Я. Малиновский вылетели в Ташкент мирить Индию и Пакистан, которые уже не первый раз — после провозглашения независимости стран — сталкивались в вооруженном конфликте.

«Семь дней терпеливых поисков взаимоприемлемых решений», — так характеризовал сам Косыгин ту поездку. Добавим, еще и семь бессонных ночей…

В итоге 10 января была подписана Ташкентская декларация — дипломатическое соглашение между высшим руководством двух стран — президентом Пакистана Мухаммедом Айюб Ханом и премьер-министром Индии Лалом Бахадуром Шастри при участии председателя Совета министров СССР А. Н. Косыгина. Декларация предусматривала меры по ликвидации последствий этого кровопролитного конфликта между Индией и Пакистаном, в том числе отвод армейских подразделений обеих стран на позиции, которые они занимали до начала боевых действий, возобновление деятельности дипломатических представительств, обсуждение мер по восстановлению между Индией и Пакистаном дипломатических, социально-экономических связей[402].

Подписание мирного договора было омрачено трагическим известием: премьер-министр Индии Лал Бахадур Шастри скончался в Ташкенте от сердечного приступа… Все вопросы, связанные с этим экстраординарным случаем, пришлось решать все тому же Косыгину…

А в самом Советском Союзе экономическая реформа делала первые шаги…

Согласно постановлению от 22 января 1966 года за № 55[403], в I квартале 1966 года первая группа — 43 промышленных предприятия — была переведена на новую систему планирования и экономического стимулирования промышленного производства.

«Вешки» расставлены, надо действовать, и действовать активно, по нарастающей, к первым 43 предприятиям, участвовавшим в экономическом эксперименте, подключили еще 200 новых производств. Косыгин старался отслеживать идущие на предприятиях процессы, проблемы, то, как они решались. Особое внимание он уделял кадрам — руководителям, инженерно-техническим работникам, рационализаторам — из рабочей среды.

Он стремился поддерживать все начинания, которые способствовали бы реализации реформ, перестройке производства и производственных отношений, не боялся выдвигать на руководящие посты людей, еще не увенчанных наградами, но умеющих и не боящихся мыслить, принимать нестандартные решения.

Наибольшую известность получил Щекинский химический комбинат. На 1967–1970-е годы комбинату был определен стабильный фонд заработной платы, а вся экономия этого фонда при повышении производительности труда и при сокращении числа работников должна была оставаться в распоряжении самого предприятия. К 1967 году число рабочих на комбинате сократилось на 870 человек, а объем выпускаемой продукции вырос за годы реформ в 2,7 раза, производительность труда в 3,4 раза, почти в 4 раза повысилась рентабельность, расходы заработной платы на рубль товарной продукции снизились почти втрое[404].

К сожалению, так оптимистически обстояла ситуация далеко не на всех предприятиях этой экспериментальной группы…

Дела внутренние чередовались у Алексея Николаевича с проблемами внешними. Расписание его встреч по линии Совета министров сочеталось с графиком его международных саммитов, причем — в различнейших форматах.

22 февраля 1966 года состоялась его беседа с британским премьер-министром Гарольдом Вильсоном.

Почему именно с ним?

Обе стороны считали, что отношения СССР с Великобританией — не с Францией и не с Западной Германией — представляют собой своего рода «индикатор» общего состояния международной обстановки в Западной Европе. 1945 год: отношения между двумя странами были хорошими, это — последствия участия двух стран в антигитлеровской коалиции и победы последней во Второй мировой войне.

Последующее десятилетие — это период так называемой холодной войны, который был отмечен не только речью Уинстона Черчилля в американском городке Фултоне, но и осложнением положения в Западной Европе и других частях света; возникновением военных блоков НАТО и Варшавского пакта и т. д. «Одним словом — это был период мрачного, но бескровного противостояния друг другу…»

1955–1965 годы характеризовалось наступлением некоторой «оттепели» в международных отношениях, улучшением двусторонних отношений между СССР и Англией, развитием торговли, культурных и научно-технических обменов. Все это вселяло надежду, что отношения между СССР и Великобританией будут развиваться по восходящей, а для этого требовалось приложить известные усилия.

Но на встрече обсуждались и международные проблемы, которые волновали не только две страны, но и весь мир. Одна из проблем — война во Вьетнаме, о которой говорили не только в Москве или Лондоне, но и во всем мире.

Вильсон отметил:

— Мы, в Англии, признаем вашу позицию, ваши трудности и вашу лояльность к своему союзнику — социалистической стране. Мы не ожидаем, что вы откажетесь от своих союзников. Мы признаем ваши трудности, если вас обвинят в том, что вы хотите начала мирных переговоров по Вьетнаму. Но, — продолжал Вильсон, — мы надеемся, что вы поймете и нашу позицию. Ведь и у нас есть свои союзники… Президент США Джонсон подвергается определенному давлению со стороны некоторых кругов США, толкающих его на проведение опасного курса не только против Демократической Республики Вьетнам, но и против Китая… Военного решения вьетнамской проблемы нет, возможно только политическое решение.

Руководители партии и правительства в перерыве между заседаниями XXIII съезда КПСС. Слева направо: председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, секретарь ЦК КПСС М. А. Суслов, председатель Совета министров РСФСР Г. И. Воронов, секретарь ЦК КПСС А. П. Кириленко, первый секретарь ЦК КП Украины П. Е. Шелест. Апрель 1966. [РГАКФД. Ед. хр. 115881]

Министр культуры СССР Е. А. Фурцева, председатель ревизионной комиссии КПСС Н. А. Муравьева, генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин (слева направо) в фойе Кремлевского Дворца съездов в перерыве заседания XXIII съезда КПСС. Апрель 1966. [РГАКФД. Ед. хр. 2353]

Ухватившись за это очень откровенное признание, А. Н. Косыгин сконцентрировал свое внимание на критике США:

— Они преследуют в Европе свои меркантильные цели и создают напряженность, которая сказывается на всех европейских государствах. С общечеловеческой точки зрения, США ведут войну, как