Шрифт:
Закладка:
– Слышишь? – он попытался определить направление звука в высоких даже для человека гранитных коридорах. – Кто-то плачет.
– Что? – растерянно заозирался Гейерт. – Возможно… Какая разница? Погоди!
Иффиш уверенно зашагал в боковое ответвление и упёрся в небольшую комнатку. Периферическим зрением он видел, что, стоило сойти с маршрута, которым вёл карлик, дворцовая стража в каменных доспехах тут же последовала за ним.
– Брось, что ты делаешь? – возразил было Гейерт, но Иффиш распахнул дверь и совершенно внезапно оказался в детской.
Шесть маленьких кроваток стояли по три в ряд, в них кто-то копошился. Печальная женщина-маахис склонилась над одной, успокаивая то, что заливалось плачем.
– Это ещё кто такой? – она подняла глаза на дверь. – Стража!
В постельках лежали детки разного возраста и разной формы. Маленькие головки напоминали нагретые головы пластмассовых кукол – черты лиц смазывались, растекались, изменяя местоположение и размер. У одних малышей кожа принимала сероватый, бетонный оттенок. У других, помимо этого, в самом разгаре была деформация левой конечности – бедро, коленный сустав, икры, стопы – всё выворачивало в противоположную сторону. И только малышка в голубом носочке с лошадками выглядела относительно нормальной.
– Что за чертовщина? – Иффиш вопросительно посмотрел на Гейерта. – Вы действительно похищаете людей?
Воины маахисов, как акульи зубы, обступили их буквально со всех сторон – пол, стены и потолок ощетинились тёмными обсидиановыми клинками.
– Не похищаем, – раздражённо отмахнулся карлик, – а берём только тех, кого бессердечные, эгоистичные потомки Адама бросили умирать. Сегодня, например, выловили бедную девочку из реки. Думаешь, мы их сожрать хотим? Никто не причинит детям зла. Им дадут защиту, кров, заботу и вырастят, как своих. Тебе-то до этого что за дело?
– Вам не положено тут находиться, – заявил Иффишу маахис в украшенном янтарём панцире. – Прошу выйти в общий коридор.
– Секундочку, – попросил тот и обратился уже к маахисской няне: – Её мать, – он указал на Голубой Носочек, – убили сегодня днём. Ваша работа?
– Конечно, нет, – фыркнул Гейерт, не позволив женщине и рта раскрыть. – Погоди, а сам ты откуда об этом узнал?
– Меня наняли жители деревни, – пояснил Иффиш. – Разобраться в ситуации. Они страшно перетрухали, когда нашли в канун Дня всех святых труп с пробитой головой, у которого, помимо прочего, вся одежда оказалась вывернута наизнанку. Вполне в вашем стиле, не находишь? Думают, что подземные духи обозлились на них из-за оскудевших подношений.
– Да пусть эти подношения засунут себе… – огрызнулся Гейерт. – Маахисы без причин людей не убивают. Тем более женщин.
– В общий коридор, – настоятельно произнёс начальник стражи.
Иффиш прикинул, за сколько махов пламенных крыльев сможет выжечь весь этот карликовый десант. Прогноз с учётом полудюжины деток, находящихся в той же комнате, обрисовывался неутешительный. Даже если отойти подальше и пыхнуть там – какого-нибудь низкорослого вояку всё равно испепелит. Неоправданных жертв он не хотел.
– Уже иду, – нехотя согласился Иффиш. Две дюжины клинков синхронно двинулись вместе с ним и Гейертом, не выпуская из обсидиановой клетки.
В коридоре стража не остановилась и повела их дальше вглубь тоннелей.
– А сейчас-то что не так?
– Король Диармайд желает побеседовать с вами, – сообщил стражник. – Мы сопроводим вас до его покоев.
«Так вот в чём с самого начала было дело», – подумал Иффиш. Гейерт плёлся рядом, виновато опустив голову.
– Доволен? – шепнул ему Иффиш. – Поэтому сюда меня и заманил?
– Ты-то тоже, как выяснилось, не случайно в Самайн подле Старого Вяза околачивался, – прошипел карлик.
– Значит, для этого нужна «чудесная пища маахисов»? Обращать в себе подобных?
– У нас перестали рождаться дети, – помедлив, глухо произнес Гейерт. – Мы не знаем, проклятие это или просто годы точат наше племя, как море точит камни. За последние три десятка лет не появилось ни одного нового маахиса… естественным путем.
– Но выбора вы «найденышам», естественно, не даёте, – заметил Иффиш. – Чем жить нормальной жизнью наверху, лучше прозябать тут с вами под корягами?
– Они растворятся в мире людей, как морская пена на откате волны. А здесь каждый из них представляет ценность.
– Пришли, – перебил болтовню стражник и указал на красивую каменную дверь впереди. Вооружённая охрана дальше идти не собиралась.
Иффиш, не желая терять времени, толкнул дверную створку и вошёл, как он думал, в тронный зал. Гейерт не отставал.
Это действительно оказался зал, однако вовсе не тронный. Под высоким потолком на громадных цепях висели потемневшие от старости стальные обломки – когда-то они могли быть цельным кольцом, но сейчас время, или нечто иное, разделило их. Это были первые обработанные металлы, которые встретились Иффишу в подземном царстве. Из центра зала к ним обернулась фигура.
Король Диармайд был высок для маахиса, статен и твёрд во взгляде, как обломок базальта, и так же обчернён. Значительно темнее своих сородичей. Могучие угольные плечи покрывала шкура. На груди – ожерелье из костей.
– Какую награду ты желаешь? – осведомился он, обращаясь к Гейерту.
– Дитя, – коротко ответил тот.
Иффишу пришло в голову, что Эх-Ушкье мог быть вовсе не обычным подарком на праздник.
– Да будет так, – кивнул король.
Карлик поклонился и засеменил обратно к двери.
– Посмотри, – Иффиш достал из кармана окровавленную пару для голубого носка. – Её зовут Ана. Наверху у неё остался обезумевший от горя отец. Он бы тоже её любил, вернись малышка назад, как положено по чести.
Гейерт вышел, не оглядываясь и стыдливо вжимая голову в плечи.
Король Диармайд, напротив, шёл ровно и со статью. Приблизившись к Иффишу, он вынул из-за пояса иссохший деревянный стержень. Сверху к стержню крепился зазубренный камень. Рукоять украшали иглы и полоски кожи. Орудие напоминало нечто среднее между палицей и томагавком.
– Это подарил мне вождь поуни, когда ребёнком я гостил в одной далёкой западной стране, – сообщил Диармайд. – Он знал, что мы не любим сталь, и сделал его из обломка обсидиана, упругого ясеня и лопаточной кости своего отца. Повзрослев, я узнал, что той страны давно нет, а на её месте стоит другая. Как видишь, люди жестоки даже к себе подобным, что уж говорить о нас.
– Для чего я вам понадобился? – напрямик спросил Иффиш. Король маахисов с оружием наперевес потенциально выглядел угрожающе, но он не чувствовал от него опасности.
– Мы скоро исчезнем, дитя Суртура, – спокойно произнёс Диармайд. – Пройдёт сто или двести лет, и мы покинем подлунный мир. А когда человек вспомнит с тоской о тех, кого прогнал в небытие, леса, поля и реки уже навсегда отвернутся от него. Не по нашему веленью, нет. Не из мести. Но так будет.
