Шрифт:
Закладка:
Как это бывает не так уж редко, я оказался прав. Прошло совсем немного времени, и некто, покинув один из проходивших в тот миг миниконов, оказался почти рядом со мной и задержался, с любопытством оглядываясь, но не так, как это сделал бы профессиональный дример вроде меня или, скажем, Борича.
По тому, как человек ведет себя в Туннеле, вы сразу можете определить его профессиональный уровень. Мы, дримеры, умеем перемещаться по миниконам по собственному выбору — и, оглядывая окружающее, таким выбором мы и заняты. Снивец же просто таращит глаза, потому что от его желания здесь мало что зависит: его всосет любой новый миникон, который соответствует ему по энергетике и хронопластике; сам снивец может лишь немного регулировать время, но не более того. Сам он этого не сознает, потому что и здесь, как вообще часто в Пространстве Сна, у него работает подсознание, у нас же — осознанная воля. Пока парень таращил глаза вокруг, я с некоторым интересом разглядывал его.
Облик попутчика показался мне несколько странным. Он, похоже, в Производном Мире относился к тому же времени, что и я, в ПС являлся, безусловно, гостем, то есть нормальная жизнь его протекала наяву, об этом же свидетельствовал и возраст. Одет парень был в шикарный клубный пиджак, все прочее на нем соответствовало: на пальцах была целая коллекция перстней, на некоторых даже по два; одни очки стоили, пожалуй, не меньше сотни зеленых. Не очень гармонировал со всем прочим лишь его арсенал: автомат на плече, здоровенный пистолет в наплечной кобуре (судя по тому, как оттопыривала пушка его пиджак малинового цвета) и за спиной (я увидел это, когда он повернулся, чтобы обозреть несколько вновь подключившихся к Туннелю миниконов) — двустволка-обрез двенадцатого калибра. Вооружен он был, как на парад.
Когда я уже сделал вывод относительно его социального и прочего статуса в современной яви, он успел удовлетворить свое первичное любопытство и обратил внимание на меня. Рука его дернулась было к автомату, но он сразу же сообразил, что я опасности не представляю — его наметанный взгляд мгновенно определил, что оружия, во всяком случае серьезного, при мне нет, — и жизнерадостно ухмыльнулся.
— Во даем, а? — были первые произнесенные им слова.
— Да, — я не нашел причины не согласиться. — Что надо.
Он чуть подумал над следующей репликой:
— Ты чего здесь?
— Гуляю.
— Во даешь!
— А ты?
— Тоже гуляю, — и он засмеялся так искренне, будто сказал что-то, невероятно остроумное.
Таким способом можно общаться до бесконечности. Однако у меня уже созрел относительно этого парня некий план.
— Куда сейчас собрался?
— А хрен его знает, — ответил он безмятежно. — Так, еще покантуюсь где-нибудь. Где понравится. Повеселюсь. Какой-нибудь шум устрою. А может, если успею — найду местечко поуютнее. Надежную крышу. На потом.
— А просыпаться скоро?
Кажется, мой вопрос немного огорчил его. Он взглянул на меня уже без улыбки. Возможно, даже с некоторой обидой.
— Скоро, такую их…
Это меня вполне устраивало.
— Тогда слушай, — сказал я тоже серьезно. — Есть дело. Не трудное. Но с наваром.
Он оживился было. Но почему-то очень быстро сник.
— Какое дело?
— Как только проснешься, сразу хватай телефон и звони. Номер тебе дам. Позовешь Тигра. Его не будет — передашь другому, запоминай твердо: Остров просит обеспечить надежную охрану девочки от известной вам стороны. Еще просит сообщить о принятых мерах. Вышел ли Степ? Если нет — пытались ли его вытащить. Новости о Грузде. Все интересное. Нахожусь в движении. — Я передохнул. — Запомнил?
Он помолчал секунду-другую.
— Как будете вытаскивать того парня? Он на какой киче?
— Объяснения потом. Сначала обещай, что позвонишь.
Он медленно покачал головой:
— Пораньше бы немного…
— Я же успел тебе все сказать!
— А толку что? Телефон у меня, кореш, отняли, еще когда меня вязали. А сейчас уже поздно. Теперь даже свиданок нет. Подали, правда, на помилование, да только это пустой номер. Слишком тяжело на меня навесили. Хреново мне, кореш. Вот и стараюсь побольше сюда уходить. В камере быть уже мочи нет. Вот ищу местечко, куда приткнуться, когда навечно сюда переберусь.
Я понял: в курьеры он положительно не годился.
— За что же тебе так навесили?
Я уже знал, какой ответ получу. И не ошибся:
— Ничего не знаю. Не виноват. Ошибка. Да ну…
И он махнул рукой. Добавив, однако:
— Ничего. Это им отольется.
— Здесь неплохо, — сказал я, чтобы утешить — хотя вряд ли он заслуживал утешения.
— Ну и там было… — он запнулся, подыскивая слово, — весело. — Покосился на меня, во взгляде промелькнула надежда. — Тигр, не знаю такого… Но если можете вытащить — может, и вытащите меня? Я бы и на вас поработал. У нас туда ходов не осталось, закрыли, гады. Если у вас есть…
Я прервал его, покачав головой:
— Ты не так понял. Там мы никого не вытаскиваем. Только здесь.
— А, — сказал он бесцветным голосом. — Значит, ты уже покойник. Тогда конечно. Ладно… пока!
Он махнул рукой и увеличил скорость. Я еще некоторое время смотрел ему вслед. Потом он исчез, всосанный каким-то миниконом там, впереди.
КАПИТАН, УЛЫБНИТЕСЬ!
Но в одиночестве я оставался в Туннеле недолго.
Новый человек появился сзади, догнал меня, двигаясь с большей, чем я, скоростью. Я не видел, из какого мини-континуума он возник. Поравнявшись со мною, он кивнул мне, как старому знакомому:
— Привет, попутчик. Что так медленно? Прибавьте ходу! Время не ждет. Скоро вставать. А столько еще не сделано…
Я покосился на него, когда он обгонял меня. Почти молодой и очень веселый, он явно чувствовал себя здесь непринужденно, по-хозяйски, словно мастер спорта по конькам на любительском катке. Он, продолжая по-дружески улыбаться, протянул руку:
— Больше жизни, попутчик, больше жизни! Вам куда? Долго ли до рассвета в вашем доме?
Я кивнул; пусть понимает, как хочет.
Он подхватил меня под руку. Своей левой. Хватка была железной.
— Если все равно, как провести время до подъема, — идемте со мной! Не пожалеете! Такое вам никогда не снилось…
Я не успел еще ни придумать вежливой формулы отказа, ни воспротивиться силой, как он метнулся вправо вверх, не разжимая своей клешни. В последний миг, уже оказавшись в том миниконе, куда он
