Шрифт:
Закладка:
– Пожалуй, соглашусь. Ларик не просто Знающий, он человек действия, творческий и глубокий. Помню его стихи, он, между прочим, хороший поэт:
По заветам Троицы
Ты живи.
Все соборы строятся
На крови.
Потому и Родина
– не пустяк,
Что была построена
На костях.
Чисык тоже помолчал.
– Кто бы знал из нынешней молодёжи, на каких костях держится Русь-матушка! Сколько раз её били, гнобили, жгли, уничтожали, завоёвывали, на какие жертвы шёл народ ради её спасения!
– Но она стоит и стоять будет!
– Хотелось бы верить. Итак, Ковалёв?
– Буду продвигать эту кандидатуру.
– Может быть, стоит предупредить Вербова? Судя по его реакции на происходящее, он наш человек, хотя и не посвящён.
– Не надо его пока трогать, Знающий сам решит, стоит его привлекать к нашему делу или нет.
– А Вершинину? Она ведь из ваших чекистских рядов?
– Если честно, я её мало знаю и не доверяю, хотя она неплохо проявила себя в походе к озеру. Спец она хороший, правда, на мой взгляд, излишне категорична и самоуверенна. И муж её мне не нравится.
– Муж? Она же не замужем.
– Была. А полгода назад неожиданно для всех вышла за нового директора Агентства стратегических инициатив.
– Не знал. Старого сняли…
– Не сняли – арестовали после инцидента на полярной станции «Восток», на ЦРУ работал. Директором стал его зам Новожилов Игорь Леонтьевич, доктор технических наук, между прочим. Но как шутят наши парни: хрен васаби не слаще.
– Бог с ним, с доктором. Надеюсь, с этой стороны нас не ждут неприятные сюрпризы. Давай подумаем, с чем может столкнуться Ковалёв и как ему помочь в случае непредвиденных форс-мажоров.
– Мы с тобой лишь Направляющие Знающих, дорогой Василий Евгеньевич. Они сами должны решать, отступить назад или сделать шаг вперёд. И только Ковалёв один может решить, на кого следует опереться.
– Знающим не дано права ошибаться там, где нельзя ошибаться. Дрёмов чего-то не учёл, иначе вернулся бы.
– Мы не знаем всех обстоятельств случившегося. Я считаю, что нашему посланцу нужен надёжный попутчик, на которого он сможет рассчитывать как на самого себя. Потому что от его миссии будет зависеть не только эффективность похода, но и судьба Руси.
– Я верю полковнику Вербову.
– Давай всё же подумаем.
Нетеряев снял с крючка ещё одного ерша и снова отпустил его в реку.
Глава 8
Встречи
Предложение Зотова возглавить спецгруппу для похода подо льды Северного полюса не стало для Дениса неожиданностью. Он давно ждал этого момента, понимая, что спецслужбы не упустят шанса найти уцелевшие сооружения северной цивилизации, тем более что Дрёмов напрямую заявил о существовании второго Буфера, а Вербов и Вершинина в действительности побывали в прошлом.
– Собирайся, – сказал ему Зотов при расставании на базе ГРУ в подмосковном Верейске. – У тебя два дня. Лишнего ничего не бери, в Мурманске получишь всё, что необходимо для экспедиции.
– Документы тоже не брать? – пошутил Вербов.
Зотов оценивающе оглядел лицо Вербова.
– Как говорил мой командир сержант Толстиков, когда я служил: потому как времени немного, я вкратце матом объясню. С чего это ты такой весёлый?
Вербов смутился, отвёл глаза.
– Да так… переживаю… Вершинина утверждена?
– Что за вопрос?
– В прошлом походе у неё были особые полномочия…
– В этом походе особые полномочия будут у эксперта группы, им назначен Ковалёв Юрий Илларионович, археолог и гляциолог, спец по аномальщине. Кстати, поэт.
Вербов покачал головой.
– Жесть!
– Не очень-то веселись, он действительно хороший поэт и знаменитый исследователь, автор множества работ по древнерусской истории.
– Да я не возражаю.
– А насчёт Вершининой – не раскатывай губу, не позволяй лишнего, она замужем и вообще не из нашей епархии, федералы на неё очень рассчитывают.
– Инга замужем?! – не смог удержать удивления Вербов.
– Ты не знал?
– Она говорила… что была… когда успела выйти? За кого?
– Он директор Агентства стратегических инициатив, Новожилов, выходец из бизнес-кругов, владелец частного военного фонда.
Вербов проглотил ком в горле. Мир вокруг потускнел.
– Странно… так неожиданно.
– Не переживай, – нахмурился Зотов, – мужикам зачастую недоступна женская логика, и ещё неизвестно, кому повезло, как поётся в одной песне.
Вернулся домой Вербов в смутном расположении духа, перебирая в памяти беседы с понравившейся ему женщиной, ее намёки на продолжение встреч, то, как она ходит, говорит, смеётся, и даже подумал – не отказаться ли от предложения? Потом взыграло самолюбие, он подавил желание немедленно позвонить Инге и решил не обращать внимания на новые обстоятельства, а принять их как ещё один вызов судьбы. Ему даже стало интересно, как поведёт себя строгая госпожа полковник «конторы», сначала подававшая надежды на иные отношения, а потом внезапно поменявшая вектор интереса.
Вечером двенадцатого июля он собрался было наведаться к бывшему однокашнику Серёге, жившему в районе Мнёвников, однако вдруг позвонила двоюродная сестра Татьяна:
– Дениска, привет, ты где?
Татьяна была на двенадцать лет старше Вербова и жила в Митине, в двухкомнатной квартире на улице Дубравной, воспитывая в одиночку сына Никиту. Сыну исполнилось девятнадцать лет, он учился в Московском институте инженеров транспорта и особых хлопот матери не доставлял, несмотря на отсутствие отца, и хотя по молодости лет пытался не отставать от сверстников, заимствовав у них тягу к тату, странным причёскам, не менее странным нарядам и компьютерным играм, учился хорошо и всегда помогал матери по дому.
– Что случилось? – насторожился Вербов, почуяв в голосе сестры панические нотки.
– Никиту забрали! – всхлипнула Татьяна.
– Что значит забрали? Кто забрал?
– Полиция… он за хлебом пошёл, магазин через дорогу, а его остановили двое полицаев, потребовали документы. А зачем ему документы в булочной? Он выскочил в рубашке и шортах.
– Откуда тебе известно о полицаях?
– Сосед увидел это безобразие, позвонил. Я выбежала, а их уже след простыл, увезли.
– Куда?
– Откуда я знаю? В отделение, наверно. Сосед сказал, что Никита просил, мол, дом рядом, давайте зайдём, я паспорт покажу, а те ни в какую, мобильник забрали и увезли.
– Чего же сосед не вмешался?
– Не знаю… может, побоялся… что делать, Денис?
– Жди, я сейчас подъеду.
– Побыстрей только, а то я уже поседела.
Вербов глянул на часы, с досадой подумал о потерянном вечере, но делать было нечего, парня надо было выручать, а как могут вести себя с задержанными доблестные «рыцари правопорядка без страха и упрёка», он знал. Не проходило недели, чтобы о полицейском беспределе не писали газеты. Точно такой же случай, один в один, был описан в газете
