ней через камеры, знал, когда она входит в дом и выходит из него, следил за ней в городе. Просто удивительно, у скольких людей включен «Поиск друзей» — по сути, шпионская программа, — а они об этом не подозревают или их это не беспокоит. Ник мог даже клонировать телефон жены и читать ее сообщения — я выяснила, что это довольно легко сделать, просто отправив специальную ссылку. Возможно, он планировал устроить ей грандиозный скандал по поводу ее нового романа, пока не выяснилось, что она беременна. Патрик не мог быть отцом, так что это ребенок Ника, и не важно, знает он об этом наверняка или нет, но ему нужен именно ребенок, судя по тому, что он пытался убедить Лизу — еще не закончившую колледж! — родить.

Теперь я видела его план с такой отчетливостью, будто составила его сама. Сьюзи почти на восьмом месяце беременности. Нику нужно всего лишь продержать ее где-нибудь до начала родов. Где-нибудь в безопасном теплом месте — к чему рисковать здоровьем малыша, запихивая Сьюзи в грязную дыру. А потом, когда она родит, от нее можно будет тихонько избавиться. Не обязательно даже убивать. Ник очень аккуратно подготовил почву, сводил ее к врачам, сообщил о ее тревожности и галлюцинациях. Обратил внимание эскулапов на ее немотивированные поездки, на долгие прогулки на холоде, долгие часы плача. Наверное, согласно его расчетам, ей предстоит окончить свои дни в какой-нибудь уютной больничке вроде той, куда я пристроила свою мать. Естественно, в какой-то момент он с ней разведется — замена Сьюзи уже подобрана — и получит опеку над ребенком. Как иначе, если его мать — сумасшедшая? Конечно, Сьюзи должна являться на УЗИ и посещать гинеколога, но Ник всегда может сообщить им, что его неврастеничка-жена решила сменить клинику. Или запугать ее так, что она не скажет ни слова, даже если он позволит ей выйти из заточения. Некоторые женщины жили так годами. Даже я жила в клетке, пусть и считая ее идеальной.

О, Ник хорошо все продумал, тут ничего не скажешь. В других условиях я бы им восхищалась. Я так и сама поступала. Тоже наблюдала из тени за чужим мужем и его женой, ощущая себя жертвой интрижки. Выстраивала сложные схемы, действовала исподтишка и манипулировала. Только это была пылкая жажда крови мстительной скорбящей вдовы. Не эта хладнокровная расчетливость. Интересно, давно он всё это задумал? Увезти Сьюзи из Лондона наверняка было частью плана. Возможно, он даже считал, что это сработает. Заставит Сьюзи оценить его размах, заставит снова полюбить его. Или уже тогда в его голове зрел этот план на случай, если она не подчинится?

Я раздвинула шторы и посмотрела через дорогу на «Иву». Хорошо ли мы знаем своих соседей, можем ли представить, что происходит за этими освещенными окнами и запертыми дверями? Для меня и собственный муж, с которым я прожила с десяток лет, оказался настоящей загадкой. Я думала, что проникла во внутренний мир Сьюзи, но на самом деле огромная часть ее жизни была от меня скрыта. Мне удалось разнюхать секреты Ника, но познакомиться с ним поближе, хотя он был в нескольких футах от меня, так и не сумела.

Снег продолжал валить густым занавесом, облепляя стекло. Скоро дорогу совсем завалит, а это значит, что Ник может не поехать на работу. То есть я не смогу забраться в дом и помочь Сьюзи. Она была там, это точно. Запертая в темной норе под землей, где никто не услышит ее криков. Излишняя предосторожность с его стороны. Кто, кроме меня, здесь ее услышит? Кто вообще хватится ее, если она несколько месяцев просидит в этом погребе? Он сделал все, чтобы никто не начал ее разыскивать.

Да, нужно было отдать Нику должное — он очень хорошо все продумал.

Сьюзи

В глаза ударил яркий свет. Я почувствовала себя кротом, вытащенным на поверхность. В ванной было идеально чисто — нигде ни капельки воды, ни волосинки. Наверное, Ник решил показать мне, как нужно поддерживать чистоту в доме.

— Пять минут, — сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало как можно жестче. — По-быстрому.

— На мои волосы нужно больше времени, — заметила я. — Гляди, как они засалились.

Густая красная шевелюра стала спутанной и грязной. Ощущение было отвратительное. Ник сопроводил меня до двери в ванную, и у меня не было времени что-нибудь схватить. Да и хватать-то было нечего. Столик в коридоре опустел — вазы и горшки, обычно стоявшие там, исчезли. Возможно, он догадался, что я задумала. Меня охватило отчаяние — как переиграть человека, который несколько месяцев следит за каждым моим шагом?

— Ладно. Десять минут. — Мне на секунду показалось, что Ник собирается стоять и смотреть, как я раздеваюсь, но я пристально взглянула ему в глаза, и он вышел, оставив дверь открытой нараспашку. — Поторопись.

Я включила душ и быстро намылила тело и волосы, наслаждаясь горячей водой несмотря ни на что. Это напомнило мне, как в двадцать лет я провела четыре дня без душа на фестивале в Рединге. Только на этот раз я была у себя дома. Я прокручивала в голове возможные действия. Не найдется ли здесь чего-нибудь, чем я могла бы его ударить? У унитаза снималась крышка. Или я в какой-то книге читала, как кого-то убили стержнем из сливного механизма бачка. А еще на двери висел его халат — не получится ли сделать удавку из пояса?

Не выключая воду, я вышла из душа… и тут же поскользнулась, приземлившись копчиком на край ванны.

— Ай! — от испуга вскрикнула я, и Ник тут же оказался рядом.

— Я поскользнулась…

Я рыдала не только от боли, но и от осознания, что упустила единственный шанс. Пока я падала, в голове промелькнула только одна испуганная мысль — ребенок.

— Ох… Тебе надо быть осторожнее, — он даже с нежностью помог мне встать — голая, мокрая и беременная, я чувствовала себя такой беззащитной. — С тобой все хорошо? А с ребенком?

— Не знаю… — пробормотала я. — Прости меня, Ник! Мне очень стыдно. Я не хотела этого, ничего этого. Шон — он… Тот мужчина… Или Дэмьен. Я этого совсем не хотела. Наверное, со мной что-то не так. Я обращусь за помощью, я изменюсь. Все, что пожелаешь. Врач, больница… я согласна на все.

Нежным движением он убрал мокрые волосы с моего лица:

— Как бы я хотел в это поверить, Сьюз.

Он колебался. Я это чувствовала. Будто можно было просто забыть о том, что