— Я рад, что не утратил доверия…

— Погоди! — выставив руку вперед, призывая его к молчанию, я затаилась, чтобы чихнуть ещё раз, но Дарахар так пристально на меня смотрел, что чих «испуганно» исчез. Недовольно поморщившись, я продолжила: — Я не сказала, что верю тебе. Потому как вокруг тебя слишком много странностей. Да, кое-что ты мне объяснил. Однако я до сих пор не понимаю, почему кто-то, кто решил меня купить, как скот, и послал фаэра, чтобы он за него взял меня в жены, приказал мне произнести именно слово Эли’Ви. Тебе не ка… — я всё-таки чихнула. — Тебе не кажется это крайне подозрительным?

— Жены… невеста… — голос дракона прозвучал напряженно. — Ты… Я был прав, и ты бежишь от кого-то?

— Надеюсь, что от жениха, — закатив глаза, пробормотала я.

— Надеешься?!

— Это сложно объяснить, — пожав плечами, я с тоской посмотрела на свою сумку, лежащую рядом с пледом, над которым нависал дракон. И мне было не подойти к ней для того, чтобы взять сухую одежду. — Но сначала я бы хотела услышать твой рассказ, а потом, как мы и договаривались, я расскажу про себя всё. Я тебе дала своё слово. И сдержу его.

— Ты замерзла, — Дарахар, как всегда, был очень наблюдателен. И внимателен ко мне. — Я могу…

Его большая голова приблизилась ко мне ещё на пару метров, пасть приоткрылась, и я всё-таки испуганно дернулась. Дракон это заметил и застыл:

— Не бойся, я никогда не сделаю тебе ничего плохого.

— Да ты случайно… чихнешь, к примеру, а от меня только угольки и останутся.

— Я не чихаю, но… Ты права. Тебе будет намного комфортнее разговаривать со мной, когда я буду в привычном тебе облике. Просто… — он на мгновение замялся, оглядел себя с разных сторон, сделал аккуратный взмах крыльями, отчего поднялся сильный порыв ветра, и меня едва не сдуло. — Просто я так давно не был в этом образе. И всё это время думал, что уже никогда не смогу обернуться… Это ощущение силы, могущества… Может, поэтому мы, драконы, считали себя лучше? Даже магия, которой я почему-то не лишился, никогда не даровала подобного ощущения…

— Ты не мог бы… — у меня уже зуб на зуб от холода не попадал, и я решила согнать его с пледа.

— Прости, — дракон снова попытался изобразить человеческое выражение на лице, на этот раз раскаяния. — Я отвлекся. Не могла бы ты отвернуться?

— Это ещё зачем?

— Я хочу принять человекообразный облик. И я буду некоторое время голый.

— Ой, да что я там уже не видела, — не думая даже в этот момент о стеснении, отмахнулась.

И, увидев хитринки в золотых глазах, уже понимая, что кто-то опять сейчас начнет пошлить, сразу отвернулась и сложила руки на груди.

— Ну что же ты, моё солнце? — «промурлыкал» Дарахар. — Я уже весь воспылал!

— Не стоит! Подпалишь тут всё!

— У меня всё вздымается!

— Смотри, сознание ещё потеряешь, как только кровь от головы отойдет. Я тебя в таком виде вытащить из воды точно не смогу.

— М-м… Одно удовольствие вести с тобой беседы, — раздался тихий хлопок, а меня обдало сухим песком. Обернувшись, я увидела, что мужчины уже нет. Причем ни в облике дракона, ни в привычном мне. — А если я скажу…

Нахмурившись, я повернула обратно голову, и именно в этот момент, подвязывая черный халат, прямо ко мне с высоты пары метров невероятно элегантно спустился Дарахар. Пепельные длинные волосы, кажущиеся сейчас серебристыми, были абсолютно сухими и красиво, словно волной, «стекли» вниз, доходя ему едва не до пояса. Глаза вновь стали тёмно-вишневыми с застывшими золотыми искрами.

Всю общую элегантность, правда, портил халат, который снова, как и в одну из наших прошлых с мужчиной встреч, сполз с плеча.

Пока я рассматривала его, будто видя впервые, вспоминая невольно все предыдущие встречи, сопоставляя этот вид с образом огромного дракона, Дарахар сделал решительный шаг, встав вплотную ко мне.

— А если я скажу, Надежда… — повторил он уже вслух и настолько чувственным голосом, с пробирающей до самых костей хрипотцой, что я ошеломленно замерла, продолжая зачарованно смотреть в его глаза, в которых опять разбушевался золотой «фейерверк».

Мужчина медленно склонился, опустив руки на мою талию, и я ощутила, как моя одежда вмиг высохла. Мне стало тепло… А потом, когда он прижал меня к себе, жарко. Нестерпимо, обжигающе горячо!

— Я скажу, что Эли’Эйр была права. Я не любил её. И только сейчас я по-настоящему это понял, спустя столько столетий.

— Д-да? — я с трудом справилась с дрожью в голосе. — И почему только сейчас?

— Я полюбил другую… — Дарахар склонился ещё ниже, его голос стал более густым, бархатным и очаровывающим. — Обжигающую, как само солнце. Прекрасную. Самую удивительную… Ту, рядом с которой я вновь чувствую себя живым, что пробудила даже мою истинную сущность и даровала надежду на будущее…

Надо было быть абсолютно глупой, чтобы не понять, о ком он говорит, но отчего-то хотелось услышать это своими ушами. Поставить окончательную точку. И мужчина произнес нужные слова:

— Я полюбил тебя, Солнечная Принцесса, Эли’Ви… Моя Надежда… Я надеюсь, ты не против, чтобы я наконец перешел грань и поцеловал тебя, потому что я уже более не в состоянии сдерживаться…

Я только приоткрыла рот, чтобы сказать «Нет», но с уст успело слететь только:

— Не…

А Дарахар уже с бесконечной нежностью коснулся моих губ. Ласково, трепетно — так, как от такого пошляка, как он, совсем не ожидаешь. И от невинного прикосновения внутри у меня всё задрожало, точно от землетрясения.

Я обвила руки вокруг его шеи, чтобы не упасть, и запустила пальцы в шелковые волосы. И поцелуй сразу стал более напористым, жарким и нетерпеливым. Ничего более чувственного, трепетного и сводящего с ума я прежде не чувствовала. Этот поцелуй был более страстным, волнующим и приятным, чем занятие сексом. От него покалывало и обжигало губы, по всему телу волнами проносились жар и дрожь. Я задыхалась, однако не хотела прекращать. Желая продолжения, большего… И Дарахар словно это почувствовал. Ненадолго отстранившись, тяжело вздохнув, губами снова накрыл мои и уже с такой силой и страстью, что я задохнулась от эмоций, растворилась в этом сметающем всё на своем пути прикосновении…

Не желая останавливаться, мы всё крепче прижимались друг другу, целовались, тяжело вздыхали, на долю секунды отстраняясь, чтобы перевести дыхание, и вновь тянулись друг к другу…

Лишь когда мужчина начал осыпать сначала мою щеку, потом шею поцелуями, а руки сместил мне на ягодицы, он замер в напряжении и через силу прорычал:

— Нам… нам надо остановиться.

— Не хочу, — прошептала я, обхватив его голову и приподнимаясь на носочки, чтобы самой его поцеловать, продолжить начатое.