Шрифт:
Закладка:
Он кивнул на пожар, и пламя отразилось в его глазах. Ревущее, голодное, всепожирающее пламя, которое не оставляет следов.
Обратный путь проделали в повозке, арендованной в ближайшем крестьянском хозяйстве. Морикава не мог сидеть в седле, да и Хизаши, пусть и мастерски притворялся, едва держался в сознании. Учитель Сакурада погрузил их с Кентой и Морикавой и всю дорогу трясся на своей лошади рядом, ругаясь на Морикаву и не особо выбирая выражения. Вышло так, что он и безо всякой просьбы о помощи не выдержал и примчался к замку Мори. Сослался на дурное предчувствие. А еще сказал, что такие экзорцисты, как Морикава, не должны ходить по одному. Видимо, троицу учеников он за экзорцистов не считал.
Кента будто бы дремал, но Хизаши помнил, как он дышит во сне, – сейчас он точно не спал. Казалось, за эти два дня его лицо стало старше. А ведь Хизаши считал, что Черный остров скоро позабудется, но вот снова кто-то пострадал, и снова Кента молчалив и хмур. Хизаши слишком устал, чтобы думать об этом, но почему-то все равно думал.
А еще он подумал вот о чем. А изменился ли он сам, и если да, то в какую сторону?
Возле тории с табличкой школы оммёдо и экзорцизма Дзисин крутилась мелкая фигурка. Было темно и холодно, и она приплясывала на месте, дула на ладони и куталась в слишком просторную для нее куртку. Когда повозка в сопровождении всадников приблизилась, фигурка спряталась и следила из укрытия.
Хизаши узнал мальчишку по имени Томоё, но виду не подал и краем глаза наблюдал. Вот Куматани выбрался из повозки, потянулся и направился к воротам. Томоё будто выдохнул, проводил его взглядом и отошел глубже в тень. Хизаши никому об этом не сказал, а вскоре и вовсе позабыл, провалившись в спасительный сон.
Меч нашли на следующий день во время разбора завалов. Дзисин оставила своих людей присматривать за работами, просто на всякий случай, и когда кто-то вытащил из-под покрытых копотью обломков старый затупившийся клинок, почерневший после пожара, его сразу же отправили в школу.
К тому моменту Хизаши успешно скрывался от лекарей, маскируя ранение под простой ожог, и даже уболтал Кенту посоветовать ему трав для скорейшего заживления – лишь бы отстал и не лез не в свое дело.
Морикава сильно пострадал – в тот день, когда он отправил послание в Дзисин и понял, что это бесполезно, к нему заглянул Наримацу и рассказал о планах своего господина занять место сёгуна, а там, может, и заменить самого императора. Сказал, что дело важное, и экзорцистам надо поспешить и сообщить, куда следует. Но Морикава собирался доделать работу, на которую подписался, хотя бы из уважения к старому другу семьи, и отказался покидать замок, пока не разберется со всеми его странностями. Наримацу это не устраивало, ведь он хотел разогнать всех лишних людей, чтобы спокойно искать ту самую вещь, ради которой лорд Киномото построил целый замок.
Юрико-химэ, сама того не подозревая, сыграла ему на руку – своим ритуалом проклятия отвлекла все внимание на себя. Это ведь Наримацу ей посоветовал, научил, как избавиться от соперниц, в обмен на помощь с внутренними планами замка. Да вот только Юрико-химэ немного перестаралась, и Янагиба позвал знакомого экзорциста, еще и не одного, а с целой троицей всюду сующих нос учеников. В чем-то Хизаши даже сочувствовал Наримацу, в конце концов, он и сам все никак не мог отделаться от посторонних, чтобы придумать способ попасть в место, где хранится демонический меч школы Дзисин. Но Хизаши хотя бы никого не убивал для этого.
Морикава был умным человеком, но бойцом неважным. Наримацу одолел его без шума и спрятал, раненого и связанного. Навестил Янагибу и убедил выяснить, кто бродит по ночам и пугает женщин. Сказал, что тоже будет патрулировать цитадель, но отдельно. Так Янагиба столкнулся с Юрико-химэ и испугался. Она же, помня, что никто не должен увидеть ее во время ритуала, заколола его специально взятым с собой кинжалом.
С первой кровью на руках дремлющий демон в ней стал сильнее, оттого и проклятие набрало силу – и убило младшую наложницу. Кот, как существо особое, чувствующее, начал хозяйку побаиваться, и талисман от злых сил Юрико-химэ взять не смогла – жег он ее, напоминал о творимом зле.
Одного Хизаши пока не понимал. Что за меч так искал лорд Киномото? Чем он был настолько важен, что мог помочь своему обладателю стать во главе целой империи?
Хизаши крепко призадумался, и голос Мадоки требовательно протянул:
– Эй, Мацумото! А что за призрачная девушка была? Сестра этого подлеца Наримацу.
Сасаки Арата рядом тихонько вздохнул и переглянулся с Кентой. Они втроем все же решили не придавать огласке действия Юрико-химэ, чтобы она в смерти избежала позора, поэтому в официальной версии злодеем был только Наримацу, а госпожа пострадала при пожаре случайно, когда хотела ему помешать.
– Цудори, – сказал Куматани. – Она погибла в доме лорда Киномото, и Наримацу верил, что от его руки. При жизни она подружилась с Юрико-химэ, хоть они и вынуждены были делить одного мужчину. Об этом рассказала служанка Сузу. Наримацу долго искал способ отомстить лорду Киномото, поэтому проник в ближайшее окружение, стал пользоваться доверием и узнал о его планах.
– Только я не понимаю до сих пор, как же лорд Киномото собирался стать сёгуном? – спросил Сасаки. – Только если это не просто меч, а какой-то могущественный артефакт. Да и то…
Тот же вопрос мучил и Хизаши, вместе с незаживающей царапиной на плече.
– Этого мы можем никогда не узнать, – произнес он задумчиво. – Только если сам лорд не решит во всем покаяться.
Перед ужином в их павильон заглянул учитель Морикава. Он был бледен, но уже вовсю улыбался, а под мышкой зажимал книгу. Ученики вскочили при его появлении и поклонились.
– Хватит-хватит, – помахал он рукой. – Здесь вы герои, не я.
Мадока надул щеки, но стерпел. Он хоть и старался скрыть обиду, что его не взяли на такое интересное задание и теперь какой-то Мацумото Хизаши ходит по школе, задрав нос, но все всё прекрасно видели.
Морикава опустился напротив юношей и скрестил ноги.
– Многие были против, но я считаю, что вы обязаны знать, чем все закончилось, –
