Зато после этого… Кажется, у артистов это называется “чёс”. На восемь тех нитей пришлось семь стай. Почти все они оказались мельче первой. Ближе не к семи дюжинам, а где-то по пять. То есть около шестидесяти каждая. Лишь в последней, которая отметилась двумя сигналками набралось тоже больше восьми десятков (восемьдесят две).

Первую ещё мы встречали совместно, а потом… Когда мечники, отдохнув, подошли к нам с Ветоггом с помощью, я её не принял, а наоборот даже того отослал.

— Если на вас гросс многоножек выйдет, без меня справитесь?

(Чи-сан разыскала, что больше двенадцати дюжин особей в стаях хакарид не бывает — они отделяются раньше.)

Орки переглянулись.

— Да! — за всех ответила принцесса.

— А раз я вам не понадоблюсь, чего зря время терять? На карте, где следующая нить, у вас отмечено? Где вам, мечники, боевую позицию устроить, мне требуется подсказывать?

— Э-э-з…

— Ладно, давайте сверим решение. Открывайте карту!

— Первая — у трёх скал, — сразу предложил Ветогг.

— Да! — тут же согласилась с ним Тарра.

— И я про неё, когда сюда шли, тоже запомнил.

— Вот и действуйте. Только уж… Помните же: пойдёте, как на двойном зигзаге будете — опять предельная осторожность! Предельная! И не дышите даже! Чтоб там ни единый камешек не ворохнулся!

— Помним… — ворчливо ответил Оггтей.

Жуткое место. Когда по нему в эту сторону пробирались, так Несса аж пищать начала. Я Зеркало Катли бросил — оно все двадцать четыре метра этих крутых поворотов высветило. Мы их тогда едва ли не на цыпочках проходили.

Напоследок я на них все свои ауры бросил. Мне — тренировка. Им — не на бой даже, а, чтобы двигаться по подземельям спокойней было. Как раз за те шесть минут они успеют миновать зигзаг. Вероятностью, что вдруг явится чудовищное нечто, а я пустой, решено было пренебречь. И мы угадали.

Я остался заниматься золотодобычей, а они ушли. Отвлёкся на карту я только при их приближении к зигзагу. Проследил по карте продвижение сквозь непонятный участок четырёх зелёных точек и опять взялся за разделку. Время от времени получал от Тарры сообщения: «Прошли», «Позицию заняли», «Нить перерубили», «Ждём», «Видим!»

Дальше я поглядывал уже на их бары жизни, выносливости… Орки справились. Ни одна из шестидесяти двух хакарид ни одной раны никому из них за семь минут боя не нанесла.

«Сделано!» — отчиталась Тарра.

«Отдыхайте и к следующей точке!» — ответил я.

Всего их мы сумели вызвать четыреста пятьдесят две штуки. Про между прочим, наш лучник сумел взять первый предел однотипностей — тридцать шесть особей. Больше не получилось, всё-таки хакариды — сильные твари, а то, критическое место, по которому теперь лупили мечники, издали прикрывалось лобным надолбом, и даже сблизи требовало больее двух стрел, а это уже было мало приемлемо по времени. Нам очень повезло с орочьими топорами — с мечами бы тоже мучились. Черепа от удара лопались, а не пробивались их лезвием.

Зато я взял третий предел — тридцать шесть дюжин однотипных тварей, чей уровень превышает десятку! То есть, без единой ошибки разделал более четырехсот тридцати двух туш! Но как же я задолбался!..

Хорошо хоть после второй стаи подкинули ступень к Разделке:

«Поздравляем: Вы разделали двадцать четыре дюжины туш. Разделка +1. Текущее состояние: Разделка = 5.»

Дело пошло быстрее. В минуту на штуку укладываться начал. Но всё равно четыреста минут это семь часов беспрерывной рубки! Орки, конечно, как отдохнули, тоже включились с подсобными работами: спустить туши на землю — из них же постоянно завалы устраивались! — удобно расположить, перевернуть брюхом вверх… Но всё равно!

Даже девицы мои начали требовать передышку, а когда к ним присоединилась ещё и Тарра, я зарычал и сдался. Устроили ужин. Орки меня опять поразили: ни малейшего недовольства унылой тягомотиной с этими сотнями трупов, тем, что впереди ещё час с ними пахоты… Хотя, конечно… Лут! Каждая пятая сороконожка — золотой в карман! Оггтей, огладывая кость, попросил подсчитать, какова будет его доля. А когда я сказал: «восемьдесят пять» — воцарилось молчание. Даже Кеттара была явно впечатлена. Что? — сами не могли прикинуть?

А потом… «А-а-а!…» — завопил, запрыгал Креттег. И чувствуется, что только, глядя на перепляс мальчишки, удержались от подобного взрослые. И я понял: одно дело прикидывать, другое озвучить. Они сами себе поверить не решались! Впрочем, я себя вспомнил, когда заработал свой первый куш. Ка-ак мы с другом Бурым упились! Здешние же восемьдесят пять золотых — на наши если перевести, это где-то столько же тысяч долларов! За день!

— Как мне нравится быть богатым! — не выдержал Оггтей. — Когда в рюкзаке — золото!

— Нравится?

— Да!

— Ну, так сбегай — собери.

— Ты и там ничего в свой рюкзак не бросил?

— Нет.

— Лекс, почему? — настоятельно спросила Кеттара.

— Треть попавшего в мой рюкзак принадлежит не мне. А треть — это больше одной пятой, даже увеличенной на шесть процентов.

— Как это?!

Объясниться придётся. Соратники должны знать, что на мой рюкзак отряду рассчитывать не следует.

— Сделка.

— Торговец!.. — распахнула глазищи орчанка. А потом задумалась: — Торговец, а ты не проторговался?..

Нет, признать, что меня можно облапошить, ей бы я ещё подумал, но для всех прочих — это абсолютно лишний повод к размышлениям!

— За всю книгу магии тёмной эльфийки?

— Так вот откуда у тебя тот телепортик… — понял мечник.

— И Медляк с Молнией, — подхватил маг.

— И все ауры, — пожал плечами я.

«— Она — принцесса?» — по нашей связи спросила меня орчанка.

«— Фамилию Арджейн знаешь?»

«— Это не фамилия. Это имя рода.»

«— А в чём разница?»

«— Э-э-э… Фамилии — у простолюдинов…» — кажется, смутилась она.

«— Значит, ни в чём!» — отмахнулся я.

«— Ты не прав, — покачала головой она. И тут же свинтила с темы: — Про Арджейн уверен?»

Я молча достал из рюкзака чайную чашку, украшенную тонкой лепниной колючей веточки кротаса.

— Только осторожнее! Ты же знаешь? — протянул её Тарре.

— Точно, — аутентифицировала она и с явным восхищением оглядела изящную посудинку: — Какая прелесть! — и только после этого ответила на мой вопрос: — Знаю, конечно.

Долгим движение ладони провела по колючке:

— Эй, ты, здравствуй! — усмехнулась она и протянула ко мне в кровь расцарапанную ладонь. — Залечишь?

«— Господин! Не комментируйте!

«— Ага, хозяин. Это их, девочковые, игрушки. Не вмешивайся.

Я и не стал; вздохнул только, принял руку, слизнул кровь