Шрифт:
Закладка:
Мастеру казалось, что он отчетливо слышит голос, обращающийся к нему сквозь вой и тишину воронки, но издевки, поначалу почудившейся ему в этом тихом и твердом голосе, не было. Сочувствие? Сожаление? Или, может быть, печаль звучали в этом едва различимом шепоте, проникавшем через многослойные вихревые потоки? Или любовь? Любовь…
– Значит, я уже умер? – спросил он самого себя, или этот голос, который неожиданно показался ему единственным достойным собеседником за всю его полную ярких событий и интересных людей жизнь.
– Нет еще, – услышал он удаляющийся шепот. – Не ты один оказался захваченным воронкой смерча. Думаю, у тебя еще есть шанс спастись и спасти других.
– Какой? – выкрикнул мастер в пустоту.
– Ты же мастер, – голос таял, заглушаемый воем урагана. – Тот, кто равен Творцам. Тот, кто сумел стать равным Творцам, – поправился он после паузы, показавшейся мастеру вечностью. – Делай то, что умеешь…
Он кричал, звал Голос сквозь слившиеся в безумный хор завывания, проклинал его, умолял вернуться, продолжить разговор, потому что сказано было слишком мало, чтобы понять или поверить, но ответа так и не получил. Впав в отчаяние, он замер, приготовившись к смерти, но потом, глядя на мелькающие в вихре куски камня, комья земли, слои воды, подумал, что все четыре стихии, необходимые для творения хэльда, здесь, прямо перед ним, под рукой, Огонь жизни переполняет его, рвется наружу, требуя приложения сил, чистый, неоскверненный огонь, а уж его умения…они всегда при нем, ведь все, что он умеет в этой жизни, это творить хэльды… И он принялся за работу, не зная, что именно он собирается сотворить, вкладывая в то новое, что рождалось под его рукой, всю свою душу, свою любовь, ненависть, и в особенности – мечту о свободе и надежду на спасение. Призывая на помощь все силы вселенной, он что-то выкрикивал, то ли слова, то ли заклинания, и в какой-то момент неожиданно осознал, что вой утих. Запретив себе отвлекаться, он продолжал работу, повинуясь не разуму и не памяти, а какому-то постороннему чувству, побуждавшему его вспоминать те самые, давно забытые, неясные, а по сути – никогда и никем не понятые слова, вызывавшие странные, почти безумные образы, которые теперь, повинуясь некоей силе, лившейся прямо из сердца, становились реальностью.
Когда в конце концов он замер, истощенный до полусмерти, с трудом поднимая голову, чтобы оглядеться, под его ногами оказалась твердая земля, ни конца, ни края которой он так и не увидел, как ни усиливал зрение. Небо – или то, что было им в новорожденном мире – над его головой, было розовое с серебристыми и сиреневыми разводами, очень красивое и очень далекое. Теплый воздух показался ему душистым и свежим, земля, на которую он опустился, не в силах осмыслить, что произошло, мягкой и шелковистой, а движения в этом странном мире давались легче, несмотря на бешеную усталость. Счастливый и недоумевающий, он закрыл глаза, не желая больше ни видеть, ни слышать, что будет дальше. Потом, потом… Он так устал.
(Сезон Холода, Ард Эллар. Очаг Солнца)
Итак, в ближайшее время нас ждет гибель существующего миропорядка, подумал Тэйн, когда его опять выбросило из Книги. Постепенно, шаг за шагом, очень старая и, казалось бы, такая надежная система откажет полностью, оставив людей лицом к лицу с катастрофой вселенского масштаба. Сколько времени осталось до нее? В мире мастера-телла прошло около полутора лет с первых признаков беды и собственно до самого катаклизма. Мир выжил, Кэлленар чудом уцелел, но что стало с людьми, вернее, с теллами?
Осталось чуть меньше года, подумал он. Так мало…
Он попытался по свежим впечатлениям восстановить события, увиденные глазами мастера-проводника. Больше всего пугали изменения климата – иссушающая жара, огненное небо, постоянные пожары… И сам катаклизм – сметающий все на свете бесконечный ураган, хаос всех стихий…
Надо читать дальше, подумал он устало, и с отвращением посмотрел на Книгу. Нет, не сейчас. Сейчас нет ни сил, ни желания продолжать.
Неудивительно, что островитяне поторопились захватить власть в Эргалоне. Они знают, что ждет Теллар в самом ближайшем будущем, но делиться этим знанием не собираются. Возможно, они правы: никакие воззвания к разуму и порядку не спасут, если люди узнают, что в ближайшее время их миру придет конец. А как же камни-кристаллы, которые им велено собрать? Неужели несколько камешков могут остановить разрушительный процесс?
Они знают, подумал он с раздражением. Точно знают, что надо делать. Они были правы, когда настаивали, а мы… мы ошибались.
С трудом оторвавшись от дивана, он на нетвердых ногах вышел из хранилища -немота зала душила его, опутывая безволием и слабостью. Надо убираться отсюда, да поскорее… Чтобы снова вернуться и дочитать эту проклятую Книгу до конца – может быть, там есть ответ на вопрос, как остановить бедствие. Ведь знают же островитяне… Значит, ответ есть. Кристаллы пока побудут у него, он не отдаст их жрецам, пока не разберется, что произошло в Риан Ал Джаре на самом деле.
А ведь во времена мастера-телла не было ни Острова, ни Ночного солнца, вдруг сообразил он. И людей не было – только теллы. И континент один, а не два, как теперь. Катаклизм что-то сделал с Телларом, до неузнаваемости преобразив его лик.
Чувствуя себя бесконечно опустошенным и уставшим, не столько от работы с Книгой, сколько от тягостных, печальных знаний и отсутствия ответов на вопросы, Тэйн отправился к выходу из Очага, к свету и солнцу, и, жадно глотая сладкий воздух, побрел в рощицу хвар, неподалеку от каменной лестницы.
Надо поговорить с Ригойном, подумал он, глядя себе под ноги и механически отмечая хорошо сохранившуюся затейливую вязь узоров на ступеньках. Если он знает о надвигающейся катастрофе, он может знать и о кристаллах-артефактах, ведь один из них хранится в его семье уже много лет. Спросить напрямую? Почему нет… Беда у них общая, и ему совсем необязательно возвращаться в Эргалон – здесь, в Очаге Солнца, гораздо больше знаний и ресурсов, чтобы провести тот ритуал, о котором говорили островитяне и для которого нужны камни.
Дьяволы, как он мог забыть, один из камней – на Острове. Что же делать?
Чудесный солнечный день немного рассеял черноту на душе. Воздух потеплел, легкий ветерок доносил снизу, из долины, шорохи горного потока, обрывки голосов, запахи теплой земли и влажных камней. Тэйн впитывал едва греющие солнечные лучи, все больше и больше осознавая свою растерянность. Что ему делать с этим страшным знанием, особенно теперь, когда риана Холгойна нет, Даллана нет, островитянам он не может до конца доверять, а Джерхейн, несмотря на все свои достоинства, слишком неопытен, чтобы справиться со свалившимися на него бедами.
Надо найти Джера, подумал он, и поговорить через Окно. Предупредить его. Пусть тоже ломает голову. Может, придумает что…
– Все сидишь, – Рек, возникший словно из-под земли, шумно и бесцеремонно прервал его размышления. – Не замерз?
Тэйн покачал головой. Ветви хвар хорошо укрывали его от ветра.
